Рыжая чайка

По его зову, мгновенно, возле него, ожидая приказаний, собрались обращенные. Быстрыми, точными, хладнокровными движениями, Хаям прочерчивал на их груди обратный символ, шепча необходимый мантрагал. Он вернул им их свободные вольфгарские сути. Всем сразу.

Их растерянный разбуженный, но ещё затуманенный разум метался между безумием и яростью. Рыча и бросаясь друг на друга, столько месяцев, а то и лет, томившиеся в теле зверя, они пытались обуздать свои сути и вернуться в сознание. Зрелище было жутким. Посмотреть на это собрались не только вольфгары ветра, но и даже ветвь Алишера.

– Муфар! – гневно зарычал Хаям. – Отправь два десятка наших воинов с вновь обращенными на охоту! Эти две сотни вольфгаров слишком изголодались, пусть им покажут дорогу!

– Дорогу куда? – уточнил сдержанный и равнодушный сводный брат владыки.

– Криленд. Его население ваше. … Её только не трогать, – прошептал Хаям убийственным шепотом. – Мне она нужна живой!

– Нет! Остановись! Ты не можешь уничтожить этих людей! – рванулся к нему Алишер.

– Отчего же нет? Ещё как могу! – на губах владыки клана заиграла хищная ухмылка.

– Хаям, ты будешь потом жалеть! Тобою движет гнев! Тара что сбежала? – Алишера действительно охватил неподдельный страх, он не желал смерти людям, с которыми он бок о бок проливал кровь, с которыми заключал союз. Он с ужасом думал, что после этого будет с Тарой. Дружеское чувство сейчас превосходило в нем его вольфгарскую суть.

– Я сожалею, только о том, что не посадил её на цепь, – злобно бросил ему Хаям. – Это научит её уважать меня и мою волю! За ошибки, нужно наказывать. А за ошибку моей жены, поплатится все её поселение!

– Это ты делаешь ошибку, после этого, она скорее убьет себя, чем будет с тобой! Ведь ты её совсем не знаешь, а для Тары важна судьба её народа! – горячо возразил Алишер, – Если бы знал, то понял бы, что она захочет их спасти!

– Не скажу, что мне льстит то, что как раз ты знаешь её хорошо, – голос Хаяма совсем охрип от разгоревшейся ярости и решимости, – Не смей указывать мне, как я должен поступить со своей женой! По закону я имею право сделать с ней что захочу! А если ты скажешь ещё хоть слово – я буду счастлив сейчас кому-нибудь пустить кровь, и, скорее всего это будешь ты! – Хаям поднял на Алишера свой тяжелый потемневший взгляд и последней каплей, для его срывающегося на помешательство отчаянья, стала надменная ухмылка Камиля, стоявшего рядом с братом. Он открыто, не скрывая своего ликования, насмехался над ним.

– Муфар, я с нетерпением жду вашего возвращения! – рявкнул Хаям, и его вольфгары, увлекая за собой необузданных обращенных, сорвались с места, исчезнув в лесу.

Тяжело дыша, Хаям ещё долго смотрел им в след. Слишком много разных чувств, сейчас яростно боролись в его душе! Гнев, обида, желание её увидеть, страх, опустошенность. Но слова Алишера всё же заронили в нем сомнения.

***

Я взлетела на стену и …похолодела. Их было несколько сотен! И судя по этому несшемуся дикому бешеному сброду, Хайям послал на Криленд обращенных!

– Нет, ты не мог этого сделать, – застонала я с болью. – Ирвин! – тут же встрепенулась я, – Пусть сюда сгоняют скот! Овец, коров, лошадей, всё что есть! Быстро! Быстро! Остальные пусть спускаются в туннель, уведите людей подальше от поселения и ждите!

Моё лихорадочное состояние наполняло меня решимостью, я позволила голосу силы вести меня, полностью отдавшись воле небес. Я ощущала, что сила исходила от меня незримыми волнами, и эти волны щитом стали у стен крепости. И своими руками я могла направлять этот щит, отгораживая вольфгаров от своего поселения. Простерев руки, я выкрикнула пришедшие мне мантрагалы, и вольфгары застыли, словно увязнув в невидимых сетях.

– Открывайте ворота и выгоняйте скотину! – прокричала я оставшимся добровольцам, и снова вернулась к мантрагалам. Как только живность выскочила за пределы крепости, подчиняя звуками и вибрацией силы, я мысленно приказала обращенным пить кровь животных. Остальные вольфгарские воины оставались под действием невидимого гнёта, бросая недоуменные и беспомощные взгляды. Я ждала, пока наши вызволенные мученики насытятся, и только тогда, сковав их волю мантрагалами, я заставила вновь обращенных схватить вооруженных воинов Хаяма и возвратиться туда, откуда они пришли.

И только они исчезли из виду, я без сил, рухнула, как подкошенная, на подхватившие меня руки наших лучников.

– Не может этого быть! Не верю своим глазам! Вольфгары отступили, очуметь можно! – наперебой затараторили воины, недоуменно и восторженно глядя на меня. – Теперь я вижу, Тара, что в тебе действительно есть какая-то сила, – произнес Ирвин, – не знаю жреца или ведьмы, но ты одна спасла целое поселение. Это уже гораздо больше, чем пройти обнаженной по перекладине над пропастью.