Рыжая чайка

– Пойдем со мной, Мираб, мне нужно с тобой поговорить, – и, не оглядываясь, девушка направилась к своему дому, чувствуя, что вольфгар всё же последовал за ней.

Он был особенным. Тара это почувствовала сразу, как только его увидела. Этот воин стоил десятерых васау. Иногда, среди васау могли встречаться вольфгары, которые по своей силе могли быть под стать жрецам. Мираб был таким.

– Проходи. Здесь я провела всю свою жизнь, пока не встретила вольфгаров, – непринужденно начала разговор Тара, присаживаясь на широкую лавку. С восковым, пустым выражением лица, Мираб молча наблюдал за ней. – Послушай меня внимательно, Мираб, я очень хочу тебе помочь. В тебе скрыта колоссальная сила. Никто из прибывших вольфгаров воды, не сможет так управлять стихией, как ты. Тебе уготована участь великого воина васау! Я просто поражена силой твоей сути. Но я не смогу сделать из тебя васау, пока ты …не захочешь жить. И я знаю, почему ты хочешь умереть, – тихо произнесла Тара, не спуская с него глаз.

– Не стоило тебе, …лезть в мою душу, – хрипло выдавил Мираб, опуская глаза.

– Твоя душа сама кричала мне! – горячо возразила Тара. – Сядь рядом, прошу. Дай руку.

Вольфгар не понимал её. Девушка пугала его своей непринужденностью и легкостью в общении с вольфгарами. Её бесстрашие, её искренность с тем, кто ещё недавно убивал её сородичей. Это ошеломляло его, и в то же время, она притягивала его, заставляя подчиниться. Мираб сел рядом с ней, протянув руку, и девушка сжала её, своими двумя изящными прохладными ладошками. Никогда в жизни, Мираб не общался так близко с человеком, абсолютно не испытывая никакого желания его убить.

– Я очень хорошо понимаю, что ты чувствуешь, Мираб. Я сама желала себе смерти много раз. И мне казалось, что я даже умирала. Умирать от любви, конечно, намного больнее. Я знаю, что ты любишь вольфгарскую девушку, которая выбрала себе другого, потому что он сын вожака. Я хочу рассказать тебе свою историю, чтобы ты понял, что это ещё не конец. Что иногда в тупике, можно отыскать новый путь, и увидеть жизнь другими глазами, позволить ей предоставить тебе лучший шанс. Поверь мне, о тупиках я знаю достаточно много.

«Я встретилась с вольфгарами во время нападения дигонов. Конечно, если бы это были хищники, вряд ли я о них бы так восторженно отзывалась, но вольфгары той ветки пили лишь кровь животных. В остальном же они были как и все вольфгары, необузданные, непримиримые, надменные дикари. Жесткие схватки с дигонами заставили нас, людей, заключить союз с этими вольфгарами. Я была такая ненормальная ещё тогда, и я безумно влюбилась в одного вольфгара. Всем сердцем, всей своей душой, всем своим разумом. Я была готова отдать за него жизнь. От этой любви можно было задохнуться, потому что я дышала им как воздухом. И своенравный вольфгар полюбил меня в ответ. Искренне, страстно. Я стала его женщиной, и мы переступили черту закона, запрещающего такие связи. Мы с ним добровольно и осознано выбрали такую участь. Полгода я была счастлива с ним как никогда в жизни. Полгода. …А потом об этом узнали. И его, вместе с братьями, ставшими на его защиту, подло продали в Харон, отдав в лапы самых жутких мук. В своих видениях я видела, как он страдает, и …каждый раз умирала от его боли. Ради него я отправилась вместе с некоторыми вольфгарами, с моими друзьями, в Харонские топи спасать своего любимого и остальных заточенных там вольфгаров. …А потом появился Хаям. Вернее это он и повел нас в логово ведьмы, просто потом он открыл мне глаза. На меня обрушилось осознание моего дара, моего предназначения стать жрецом, чтобы спасти сотни тысяч душ, и ощущение моей безвыходности. Хаям оказался хитрее и сильнее, …поистине достойным быть владыкой. Его невозможно убить простому смертному, его не может победить в бою ни один вольфгар. Хаям задался целью спасти свой народ, а для этого ему нужно было стать жрецом, но жрецами становятся в паре. И он вынудил меня стать его, используя убеждения, силу и даже вольфгарский яд. До смерти любя одного – я стала женой другого. Противиться Хаяму я не могла, потому что он мог убить моего вольфгара. Когда мой любимый узнал …, – Тара говорила, а по её лицу катились слёзы, но она не утирала их, потому что продолжала сжимать руку Мираба, который смотрел на неё во все глаза. – Я знала, что должна отказаться от него, во имя спасения не только дорогих мне вольфгаров, но и ради чужих, ради ни в чем не повинных детей обоих народов, ради людей. Потому что я увидела страшное будущее. Я умерла один раз, когда сказала ему об этом. А второй раз, когда Хаям с моей помощью стер ему память. Камиль не хотел мириться, не желал отдавать ему меня, и мне пришлось обменять его жизнь на то, что меня вынули из его сердца. Помня его прежнего, теперь я вижу лишь безразличного, жесткого и ироничного вольфгара, который не хочет знать, даже как меня зовут. Вот так. Получается, что наши трагедии лишь эпизоды в нашей жизни, которая продолжается несмотря ни на что.