Рыжая чайка

На самом деле меня ошеломил его поступок, в хорошем смысле этого слова. Просто от вольфгаров, которые сражаясь, становятся ещё более жесткими, стремительными, расчетливыми, безразличными к своей и чужой боли, невозможно было ожидать добросердечности и милосердия. Это был другой народ. И в этом непредсказуемость Хаяма меня просто поразила. Таким образом, он захотел отвлечь меня от потери нашего так и не увидевшего свет сына. И это сделал вольфгар, который раньше так презирал людей!

А малыш действительно был очаровательный. Длинные рыжие ресницы слиплись от слёз, голубые глаза смотрели так обиженно, он всё время поджимал пухлые губки, будто вот-вот был готов расплакаться снова, рыжие детские локоны свисали до плеч, обрамляя маленькое круглое личико.

– Бедный малыш, – я погладила его по головке, и он прижался ко мне, обняв за шею.

– Ты ему тоже понравилась. Теперь он твой, можешь дать ему имя.

– Ты так говоришь, – бросила я Хаяму, в голосе которого мелькнула легкая раздражительность, – будто принес мне игрушку или какую-нибудь собачонку. Ребёнок это слишком ответственно.

– Тебе ведь нравиться быть за кого-то ответственной. Просто мне ещё нужно самому осознать, что я сделал, я вольфгар – взял себе приемного ребёнка из рода людей. Наверное, я уже схожу с ума. Хотя, может быть, мне удастся воспитать из него достойного воина, преданного вольфгарам. Как ты считаешь, Тир?

– Ну, если ты взял в жены Тару, то какая тебе разница будешь ты выглядеть более или менее сумасшедшим. Один рыжий или два, значения уже не имеет, всё равно кое-кто тебя будет считать чокнутым владыкой, – иронично усмехнулся Тир, подмигивая мне.

– Так что Тара, нужен тебе этот малыш? – Хаям очень пристально вглядывался в меня, обнимая меня одной рукой.

– Мы его не бросим, – согласно кивая, ответила я, поглаживая малыша по спинке. Прислонившись ко мне ещё ближе, Хаям прошептал: – Он ведь всё вспомнил Тара?

Да, он уже знал. А так же, наверняка, Хаям уже знал и о нашем разговоре с Камилем, вероятно увидел это, прикасаясь ко мне.

– Вспомнил в момент ритуала. Но это ровным счетом ничего не меняет. Он не станет на нашем пути, потому что знает, что я твоя.

– Но ведь тебе не всё равно, убью я его или нет, – Хаям сощурился.

– Конечно же, нет! – возмутилась я. – И ты прекрасно знаешь почему, и не нужно испытывать меня каждый раз! Ты ведь не собираешься меня снова мучить по этому поводу?

– Нам пора! – только и бросил он, молниеносно исчезнув с Тиром в подхвативших их смерчевых воронках.

Мне не нужно было придумывать имя малышу. Мой дар позволял мне увидеть события его прошлого. Родители нарекли его Рудольфом, Руди, так сокращенно называла его мать. Он действительно стал сиротой совсем недавно, не имея больше никого из родных. Так, загадочные нити судьбы соединили меня с этим мальчиком, совсем маленьким несмышленым человечком, которому я попытаюсь заменить мать, а он мне сына. Сейчас ему нужно было ощущать себя сытым, в тепле, чтобы рядом с ним был кто-то внимательный и заботливый. Когда все его страхи улеглись, Руди оказался очень улыбчивым и потешным, пытаясь общаться со мной короткими по детски исковерканными словами, невинно и трогательно отдавая и требуя любовь.

Забота о Руди, конечно, отвлекала меня от тревожных мыслей, но всего лишь на время. Когда ребёнок засыпал, я полностью погружалась в стремительно меняющиеся события боя. Не только Хаям овладевал знаниями высшей стадии жрецов. Сидя здесь, в селении я тоже оттачивала свою силу, проверяя свои возможности.

С моими вольфгарами васау у меня установилась очень сильная и прочная связь. Я могла слышать их ушами, видеть их глазами, входить мысленно в их тело и управлять им, перенося в него свою силу. То есть я тоже могла участвовать в сражении. Когда с кем-то из них случалась беда – я так же это ощущала, пропуская через себя чужую боль.

Вот как теперь. Я ощутила, словно из меня резко выдернули жилу, это значило, что кого-то ранили из них, затем обжигающая боль в шее. Мысленно перебирая оставшихся в живых, посвященных мною васау, я не смогла нащупать Мираба.

– «Кама!», – я тут же позвала одну из девушек из его отряда. «Что с Мирабом? Где он? Ты видишь его?»

– «Вижу! Похоже, он ранен. Упал навзничь. Защитный щит стихии ему не помог – Мираб попытался сразиться с высшим магом» – почувствовала я быстро мелькнувшие мысли Камы. Мгновение – и я ощутила себя в её теле.

Не схватка, а побоище! Как хорошо видеть в темноте! Ловко изворачиваясь, я побежала к лежащему Мирабу, не теряя бдительности. Руки Камы, повинуясь мне, быстро перевернули раненого. С перерезанным горлом он ещё дышал! Я могла провести ритуал восстановления, но мне нужна была кровь жреца, а в теле Камы я присутствовала всего лишь духовно.

Судьбе всё-таки было угодно, чтобы Мираб жил. Проведение послало Хаяма, мелькнувшего поблизости.