Рыжая чайка

– Ну, я наметила пару таких мест. Что соскучились по дигонам? Захотелось размяться?

– Мечтаю покончить с ними побыстрее, тем более приближается период махата!

– Махата? – я удивленно заморгала. – Это что-то связанное только с вольфгарами? Что-то особенное?

– Не то слово, – недовольно проворчал Камиль. – Брачный период у вольфгаров, когда восстающая энергия наших сутей особенно располагает. Пробуждение земли, законы природы и всё такое.

– То есть, вольфгары сорвутся с цепи, … и будут размножаться? – потрясенно прошептала я, представив, как в этот самый махат затянет Камиля.

Камиль и Алишер дружно расхохотались, хлопнув друг друга по плечу.

– Нет, Тара, не совсем так. Это время отдать дань устоям и традициям, мы просто в этот период должны держаться клана, соблюсти обычаи, отметить каждую семью, и такое прочее, – пояснил Алишер.

Но у Камиля в глазах уже понеслась тысяча игривых переливающихся искр: – А ты думала, мы превратимся в обезумевших кроликов, поддавшихся животному началу, терзая своих многочисленных жен?

– Ха! – я сердито фыркнула. – Если бы у меня сейчас под рукой оказалась лавка, я бы ею в тебя запустила.

– А причем здесь лавка? – теперь непонимающе нахмурился Алишер, – Чем тебя не устраивает этот камень? – он толкнул валяющийся под ногами булыжник.

Теперь рассмеялись мы с Камилем.

Странно, мы шли двое суток, но следов дигонов не встречали. В одном из намеченных мною мест оказалось так же пусто. Оставалось проверить только «королевскую нишу» – пещеру, сверкающую разноцветными искрами в свете факелов. Отец рассказывал, что это невероятной красоты зрелище, словно она была сотворена из драгоценных камней. Вот теперь и посмотрим!

Проход был узким и невысоким, поэтому я шла впереди сама, а Камиль ступал за мной, слегка пригибая голову.

– Тара, я чувствую, запах дигонов усилился. Будь осторожна. Может, воспользуешься той штукой, которая болтается у тебя на бедре, меч называется? А? – полушутя, полувстревоженно проговорил он, опустив мне руку на плечо, и похоже, отпускать не собирался.

Волнуется. Приятно.

Но вдруг, так внезапно, что-то острой болью вонзилось мне в лодыжку. Я вскрикнула и остановилась, разглядывая причину. В ноге застряла стрела, короткая, с многоигольчатым наконечником.

– Я пропустила ловушку, – только и успела прошептать я, оседая на пол.

– Отравленная стрела! – выкрикнул Камиль, подхватывая меня.

– Срочно пережми вены выше попадания! – закричал Уин, уже протискиваясь к нам. Камиль молниеносно опрокинул меня навзничь, и невесть откуда взявшимся в его руках куском веревки, сильно перетянул мне ногу выше колена. Тут подоспел Уин, ссунув мне в рот какой-то пузырёк: – Пей, Тара – это противоядие. Яд дигонов действует очень быстро! Камиль выдерни стрелу! Нужно сделать надрез и отсосать яд!!!

Снова боль! По ноге словно расползался выжигающий всё изнутри и плавящий кости огонь. Камиль впился в мою рану, поглощая мою отравленную кровь. Все это они проделали со мной так быстро, что до некоторых стоявших позади нас, ещё не дошло, что случилось. Уин и Камиль сработали почти мгновенно и четко. И только лицо Алишера выражало огромное негодование. Он снова был недоволен, что Камиль пьет человеческую кровь.

– Остановись, Камиль! Ты пугаешь меня! Мы уже несколько дней под землей без охоты, не заставляй меня применять к тебе силу! – властно приказал он ему, но Камиль не слышал брата. Алишеру пришлось рвануть его за плечо. И тут же с поразительной силой, Алишер был отброшен на несколько метров назад, завалив ещё нескольких человек.

– Не смей, мешать мне, спасать девушку!!! – прорычал Камиль. – Я для неё не угроза, в отличие от тебя!

Никогда не видела такого пораженного и испуганного выражения лица у Алишера. Его сводный любимый брат выступил против него с такой открытой агрессией. Не обращая внимания на отнимающуюся ногу, я дернула Камиля на себя. Он тут же сгреб меня в охапку, усевшись на пол.

– Что ты чувствуешь, Тара? – уже не обращая внимания на Алишера, пробормотал он, встревожено заглядывая мне в глаза.

– Печёт, – прошептала я.

– Где? Выше жгута? – участливо склонился Уин, кладя мне руку на лоб. Я кивнула. Уин горько вздохнул: – Часть яда всё-таки попала в организм. Держись, Тара, противоядие должно подействовать.

– Должно??! – взревел Камиль, скрипнув зубами и вскинув на него свой испепеляющий взгляд.

– Нужно ждать. Это сильный яд. Наши воины выживали после такого, правда, …бывали редкие смертельные исходы. Я не знаю, как отреагирует организм Тары.

У меня начали гореть легкие и туманиться в глазах. Задыхаясь, я прошептала, уже наугад касаясь любимого лица: – Я не умру, …не умру, … обещаю. Будь рядом. … Я выдержу, … я ведь упрямая.

Его руки только сильнее прижали меня к себе.

– Может быть, лучше положить её на землю? Она тяжело дышит, ей нужно пространство! – подал голос Алишер.

***

Медленно, Камиль поднял на брата пылающий взгляд, взгляд истинного вольфгара, повергающего всё живое в трепет. Но Уин разглядел на этом перекошенном лице боль, отчаянный и немой крик.