Рыжая. Я не продаюсь (СИ)

Я коснулась его лица, и мужчина отмер:

— Что ты творишь?! Я не…, - голос хриплый, низкий.

Договорить кнез не успел.

Есть что-то восхитительное в том, чтобы зажать не сопротивляющуюся жертву в углу, поцеловать. Я ведь понарошку, если по-настоящему захочет, оттолкнуть меня кнез сможет в любой момент. Но почему-то этого не делает. Зрачки чуть ли не всю радужку затопили, дышит часто.

— Я не…, - снова попытался возразить он.

Зря. Я окончательно перестала себя сдерживать. Зачем? Сон же.

Жарко, сладко.

Кажется, под рукой оказалась дверная ручка, и мы ввалились в какое-то помещение. Сон распался на яркие картинки словно мозаика на фрагменты. Диван, на который меня утягивает кнез. Отлетающий в сторону чёрный мундир с серебряным шитьём. Ладони кнеза на моей спине, стон. Я задыхалась от удовольствия и требовала ещё, ещё.

— Моя леди…

Я распалялась всё больше.

Это лучший сон в моей жизни.

Когда я выдохлась, видения начали выцветать, сменились успокаивающей темнотой.

Не знаю, сколько я спала. Разбудила меня тихая невнятная ругань. Я открыла глаза и ошарашенно уставилась на мужчину, на плече которого я вольготно устроилась.

Ёж твою. Это было взаправду! С ума сойти.

— Проснулась? — шипящий тон не предвещал мне ничего хорошего.

Кнез говорил, что продажных не выносит… Вот вляпалась.

— Проснулась, — кивнула я.

И признавать себя виноватой в случившемся отказываюсь: сам согласился и сам к дивану тащил. Я была в таком состоянии, что меня и пол коридора устраивал.

— Ты соображаешь, что ты сделала?

Странный он всё-таки. Тон злющий, а будить не стал, ждал, и сейчас с плеча не сталкивает.

— Что?

Где моя одежда?

— Что?! — взвился кнез, но голоса опять-таки не повысил.

Рука, которой он меня обнимал за поясницу, напряглась, но боли кнез не причинил.

— Ты меня…

— А свои мозги где были? — вздохнула я.

Кнез осёкся.

Я тоже осеклась. Разговариваю с ним, как разговаривала бы дома. А ведь я не дома.

— Та-ак, — протянул он.

Вроде бы не угрожал, ничего плохого не сказал, не сделал, но стало жутковато. Кнез мягко отодвинул меня, огляделся и начал одеваться. Я решила последовать его примеру. Юбка нашлась на спинке дивана, топик — на полу.

Убраться бы восвояси, но что-то мне подсказывает, что кнез не отпустит.

— То есть ты не понимаешь? — вернулся он к разговору, когда застегнул на мундире последнюю пуговицу.

Не-а.

— Я всего лишь предложила…

Активно так предложила, запрыгнула на него, как обезьянка на пальму. И вцепилась.

— То есть ты считаешь, что я мог отказаться? — обманчиво ласково спросил он и ехидно выплюнул. — После того, как ты внушила мне желание через соприкосновение аур?

Я что?!

А ведь не врёт. Я не соображала, мне хотелось, чтобы он чувствовал то же, что и я, могла учудить.

Сильные пальцы цепко ухватили меня за подбородок, вынуждая поднять голову.

— Случайно получилось.

Чёрт, сглупила с перепугу и от неожиданности. Отпираться надо было: не знаю, не понимаю, ничего не делала. А с другой стороны — толку? Убедить, что ничего не было я точно не смогу.

— Случайно? Верю, — он согласился подозрительно легко. Не к добру. Так и оказалось. — С точки зрения закона, нет никакой разницы, было ментальное воздействие случайным или преднамеренным. Приговор всегда один. Казнь, причём немедленная.

А?! Скажите, что мне послышалось.

Мне стало страшно. До этого я боялась, да, но надеялась на лучшее, искала, как вывернуться. Сейчас рассчитывать не на что. Видела я местную стражу. Ради нищенки проводить расследование никто не будет. А и проведут? Воздействие-то было. Но скорее всего, судье будет достаточно слов кнеза. Казнят. Разве что перед казнью выбьют, где научилась и на ком применяла.

На глаза навернулись слёзы.

— Вот это лишнее, не плачь.

Хватка ослабла.

Я кивнула, всхлипнула. Я так устала. Едва мне кажется, что я начала справляться, как земля в очередной раз уходит из-под ног. Судья не маман, с ним не договориться. Я держалась, сколько могла, но слёзы потекли против воли. Чтобы не раздражать кнеза, уткнулась в подол.

— Я же сказал, не плачь.

От упрёка стало только хуже.

— Послушай…, - неожиданно кнез не рассердился, а сел рядом, обнял, и заговорил вполне доброжелательно. — Есть в законе лазейка.

Вместо облегчения пришла усталость. Теперь ещё и брюнету буду должна. Мало мне маман и ведьмы. Радоваться бы, что получила отсрочку, но сил не было. Зато слёзы течь перестали. Я чуть повернула голову, показывая, что внимательно слушаю.

— Я ведь кнез и, поскольку преступление ты совершила против меня, я имею право судить тебя лично. Не по королевскому закону.

— И?

— Для начала ты идёшь со мной.

Кнез поднялся, быстро пошёл к окну, сорвал штору и протянул мне. Видимо, вместо плаща. Я послушно закуталась, сделала шаг к двери, вспомнила про метку и остановилась.

— Я… я не могу пойти с вами.

Кнез стремительно развернулся. Разозлила-таки.