Рыжая легкого поведения

Мысли путались, она выплывала из дремы, только когда вспоминала свои ощущения, которые охватили ее при виде стоящего на пороге спальни Логинова. Можно ли было назвать это шоком? Не то слово. Это похлеще, чем шок. Это было подобно электрическому удару. А что Валентин? Он умный, он все поймет.

В результате раздумий Наталия приняла важное для себя решение: дома при встрече с Логиновым или Валентином вести себя так, словно ничего не произошло. Если они поймут и примут ее условия, то жизнь вернется в прежнее русло и она сохранит, таким образом, обоих своих мужчин. Если же они откажутся от нее, значит, они далеко не те мужчины, за каких она их принимала. В таком случае и жалеть-то будет не о чем.

С тем и уснула.

А когда проснулась, поняла, что в С. идет ливень.

Глава 17 «РЫЖАЯ ДЕВУШКА С КОФЕЙНИКОМ»

Пока Наталия, выйдя из аэропорта, ловила такси, вымокла до нитки. Уже в машине, назвав адрес, почувствовала себя более уверенной: сейчас она пересядет в свою родную машину, включит на полную мощь Милен Фармер и помчится по мокрым блестящим улицам… Она вышла у своего гаража, открыла его, села в машину и испытала самое настоящее счастье. «Я люблю тебя больше Логинова и Валентина», – прошептала она, нежно поглаживая велюровую поверхность сиденья и испытывая легкое головокружение от счастья, что она вновь в родном городе, в родной машине…

В квартиру Селиванова она влезла через балкон, тот самый, которым воспользовался за несколько часов до своей смерти хирург-антиквар Бурковиц. Пожарная лестница оказалась козырем в этой сложной и запутанной игре, игре человеческих страстей, амбиций и желаний…

Самое удивительное, что она благополучно пролезла в форточку, хотя и порвала дорогую кружевную блузку и оставила светлые стертые полосы на новых джинсах. Включив свет, Наталия огляделась. Похоже, Селиванов жил один, иначе бы в квартире сейчас находились его жена с детьми или родители. Нет, судя по всему (а она даже не удосужилась зайти в подъезд и взглянуть на дверь), квартира была опечатана, и в ней вообще никто не жил. Кофейник, не серебряный, конечно, а мельхиоровый, но вполне приличный, стоял прямо на столе среди пожелтевших от солнца беспорядочно разбросанных рукописей. Он был, разумеется, пуст. Вернее, почти пуст, не считая небольшого ржавого ключа. И это в нем, скорее всего, Полина и нашла компрометирующие снимки или пленки относительно пребывания Родионова в Риме. Она умная, все схватила на лету, разобралась и тут же вылетела в Москву, вышла на нужных людей и в присутствии своих доверенных лиц продала за колоссальную сумму компромат. Наверное, поделилась и с друзьями. Затем, не откладывая дела в долгий ящик, приватизировала московскую квартиру, которую все же купила за деньги, заработанные, что называется, «на спине». И только после этого вылетела в Швейцарию, возможно, по туристической путевке…

С Полиной все ясно. Но что делать со вторым снимком, на котором зачеркнута рыжеволосая головка девушки? Обойдя всю квартиру, Наталия не нашла ничего, похожего на лотаровский портрет.

Она снова взяла в руки кофейник и опрокинула его. Может, этот ключ имеет какое-то отношение к снимку, найденному в капсуле?

От чего может быть такой ключ? Не от гаража, потому что при таком подходе к проблеме охраны автомобиля его бы украли в первый же день. И не от погреба, поскольку солениями и варениями промышляют, как правило, бомжи, а им ничего не будет стоить сорвать такой хилый замок. Значит, от подвала, в котором хранится всякий хлам…

«Всякий хлам… всякий хлам…» Она выбежала из квартиры, заметив бумажную ленточку с печатью на двери, которая всегда вызывала у нее смех и желчную иронию, спустилась, почти слетела, вниз и остановилась, переводя дух, перед маленькой дверью, ведущей в подвал. Наталия щелкнула зажигалкой и взялась за висевший на двери замочек; оказалось, что это просто фикция, он не был заперт. Она толкнула дверь и вошла в темное душное подземелье, снова щелкнула зажигалкой и вдруг увидела перед собой девушку в полосатом, сине-белом платье с белым воротничком; она улыбалась ей, предлагая выпить чашку-другую кофе… Ярко-рыжие волосы девушки блестящей волной спадали ей на плечи; матово блестел серебряный кофейник…

Огонь погас – девушка исчезла.

«Что-то кофе захотелось», – прошептала Наталия и коснулась рукой того места, где только что была голова девушки. Под тонкой атласной бумагой она почувствовала что-то выпуклое и жесткое. Это был замок, вернее, залепленная репродукцией замочная скважина, куда и надобно было вставить маленький ржавый ключ. «Ключ к подвалу Селиванова. Какая банальность!» Она открыла замок, снова щелкнула зажигалкой, увидела висевшую прямо над головой белую сосульку-выключатель и включила свет.