Рыжая Луна

Все члены совета были здесь. Кто-то сидел, кто-то стоял. Часть ушла на поиски другой мебели, чтобы не сидеть на полу. Все молчали и думали над произошедшим, наверное. Чтобы отвлечься от операционной и ее закрытых дверей, Яне решился на комментарии о словах с антидотом. Его никто и не думал подозревать в соучастии. Прежде чем отдать ему все вещества, Верховный уж точно убедился в благонадежности. А от пешек в других стаях никто не застрахован. И при чем эти мелкие шахматные фигурки были очень близко к королям.

Дверь в операционную открылась и писк приборов отвлек нас.

– Мы можем обсудить это позже, лично я не в том состоянии, чтобы думать, – продолжил Инейный альфа и мы все согласились.

Сейчас главное жизнь Ани, наши разборки ни к чему.

Через несколько минут послышались торопливые шаги. Женские.

И шлейф розового дерева и мяты.

Полина.

Маленькая моя, как же я по тебе соскучился. Вот как обниму, как прижму к себе и успокоюсь.

Если бы с ней случилось тоже, что и с вишенкой, боюсь Егору пришлось бы меня сдерживать. Иногда моя агрессия может выходить за рами. Он всегда говорит, что пар надо хоть иногда спускать, а не копить внутри. Тогда и выбросов таких не будет. Умен он не по годам. А я редко прислушиваюсь к таким советам.

Шаги уже переходили в бег, и первой мы увидели пару здешнего альфы. В глазах волчицы стояли непролитые слезы и увидев опущенные головы супруга и сыновей она все же заплакала. Он начал обнимать ее, шептать, что все будет хорошо. Их малышка справиться, она сильная.

Второй спешила моя девочка. Часто перебирая ножками, несла большую штуку, явно тяжелую. Из-за заторможенного мозга, который отключился, уловив ее запах, не успел помочь с грузом.

Она быстро приблизилась к нам и поставила люльку на вмиг опустевший диванчик. Мы все застыли в шоке, кроме Марии Вермутовой. Она уже все знает, ей нечему удивляться. На нас смотрели трое малышей. ТРОЕ! Но как? Мы чувствовали лишь двоих. И почему от них не пахнет? Похоже этим вопросом задавался не только я. Все усиленно принюхивались.

– Но как? – Егор смотрел то на детей, то на волчицу и озвучил общий вопрос.

– Это чудо. А мальчишки прятали ее. Настоящие защитники, – она ласково погладила их по головкам, плутовка такая, еще и улыбки на право и на лево выписывает. Ну ничего, потом поговорим об этом. – Мария, не знаете, где здесь можно разогреть бутылочки? Им пора кушать.

Доставая из сумки те самые бутылочки, смотрела на волчицу.

– Сейчас найду. Ты лучше тут побудь. И зачем вы смесь сразу навели?

– Это не смесь. У Ани много молока. Она сцедила, как чувствовала, что пригодится, – на последних словах ее голос дрогнул. Ей было очень больно. – Это я виновата. Не нужно было уезжать. Надо было остаться и помочь ей, – все, сорвалась. Слезы начали катиться по щекам.

Пока я думал, как поддержать свою любимую, клешни к ней протянул Антон.

– Нет, не виновата, – а это уже перебор.

Волк внутри злобно оскалился, и я в момент оказался рядом с ними. Одной рукой прижимал к боку дергающуюся самку, а второй предупреждал парня не приближаться. Не дурак вроде, должен понять.

– Не смей меня трогать. Я ненавижу тебя, – она пыталась вырваться из моей хватки, но кто же ей даст это сделать? Нет, моя дорога, не выйдет. Крепче прижимал ее к себе.

– Нет, пока не успокоишься. И потом, лишь на время, – перехватив за талию, прижал к своей груди.

– Нет, ты сделаешь это сейчас, подлая твоя душонка, пока я не перегрызла тебе руки. Отстань от меня, – пыхтя, как еж, кидала колкие фразы, которые одновременно и умиляли, и ранили в самое сердце.

– Полин, прошу, давай потом все обсудим. Сейчас не время и не место, родная, – пытался усыпить ее лаской, но бес толку. Кто-то ей рычажок похоже повернул в графу «скандал».

– Не будет этого потом и не тут. Я уже однажды дала тебе шанс. Ты его безбожно профукал. Теперь поздно, – на последнем слове руки ослабли, и она вырвалась. Теперь наши взгляды схлестнулись. – Я ничего с тобой не хочу. Как я смогу быть с тем, кому на все плевать. Для кого нет ничего святого. Или я по твоему такой безродный и никому не нужный щенок, которого можно то позвать, то прогнать? Ошибаешься. Я желанна в этой стае. И я останусь тут. А ты, катись со своим другом, куда, – не выдержал.

Больно такое слушать. Просто сгреб ее в охапку и поцеловал. Мне это нужно. Ей это нужно. Слишком долго не виделись, слишком долго боялись. Каждый о своем, но боялись. Теперь пытаемся выплеснуть все страхи, боль и обиду. Но скандал, он явно лишний.

Сминал эти чудесные губы, наслаждался их сладостью. Мягко и нежно ласкал ее, чтобы не брыкалась, чтобы почувствовала, что нужна и желанна. Любая, главное рядом.

– Я никогда так не думал. Но сейчас надо подождать, родная, я все расскажу, но чуть позже. Сейчас есть дела поважнее.

– Нет ничего, что заставит меня передумать, Сорозов. Пусти, – и скинула мои руки.

Не стал противиться, но только внешне. Главное больше не скандалим.

Полина

Детский плач заставил отвлечься от перепалки. За эти месяцы мы стали, как радар. Чуть хныкнут, закряхтят, мы уже тут как тут. И сейчас тумблер сработал.