Рыжая Луна

– Макс, ты не прав, нам поговорить надо, – положила руку к его груди, выступая вперед, и закрывая своего благоверного, за что была удостоена предупреждающего рыка с той стороны. – Пожалуйста, – нехотя, друг кивнул. – Вить, оставьте нас ненадолго.

Без особого энтузиазма два волка вышли из кухни, один из которых обещал мне вынос мозга за такую выходку, а мы с Вермутовым расположились на стульях друг напротив друга. Вижу по глазам, ему неудобно за то, что так вломился, но я его прощаю. У этого парня на подкорке выбит инстинкт защитника, а из-за Альки он обострился. Тут еще и бета. Все одно к одному. Успокоительный настой ему надо сделать. Определенно. Так что сковородкой по головушке отменяется. Он сам взял себя в руки, и по сожалению в глазах это понятно.

– Макс, на счет меня. Не вмешивайся. Наши разногласия с Витей, это наши разногласия с Витей. Мы сами со всем справимся и разберемся. Тебе не стоило влезать, – его так это задело, что закончить не успела.

– Да ты боялась. Даже не так, ты была в ужасе, очнись! Так не должно быть у пар, Полин, – попытка достучаться не удалась. Он то не знает всего, а посвящать не собираюсь. Личное на то и личное, чтобы никто не мешал. Надо будет, обратимся, а до тех пор, табу.

– Нет, Макс, ты всего не знаешь и не понимаешь. Просто поверь мне. Не вмешивайся в мою личную жизнь. Я смогла его остановить. Если бы твой мозг не был затуманен инстинктом защитника, ты бы увидел, что он взял себя в руки. Просто сегодня полнолуние, а я ему истерику закатила. У любого из вас бы крыша поехала, – погладила его по руке в надежде успокоить, и вышло.

– Я знаю, как настоящая пара себя ведет со своей самкой. И поверь, не так как он с тобой, – тонкий намек на него и Аленку? Или на своих родителей? Зачет. Но у нас все иначе, и никому не стоит про это забывать.

– Макс, прошу, – и взяла его руки в свои желая усилить эффект своих слов, просто доверься мне, как когда-то Ане.

Мы долго смотрели друг другу в глаза. Что он хотел в моих я знаю: сомнение, страх, хоть грамм неуверенности в действиях. Но этого нет. Я знаю почему все так произошло, кто прав, кто виноват. И это наша семья, и только нам решать, как быть дальше.

– Ладно, разбирайтесь сами, – сдался друг. – Ты, о чем поговорить хотела? Уж явно не об этом.

– Пообещай, что выслушаешь и не будешь перебивать? – он удивленно вскинул брови.

– Хорошо, – и кивком призвал к рассказу.

– Помни, ты обещал. Я о Жене хочу поговорить, – недовольно рыкнул, но не перебил. И хорошо. – Не отталкивай его. Ты делаешь вид, что обижен, свято веришь в это. Но так ли все на самом деле? Это ему на тебя надо обижаться. Это он должен тебя ненавидеть, а не ты его. Ты отказался от него, потому что его брат бета Егора. Только ты не пострадал за время разлуки, а парня расстояние иссушило. Он на зомби стал похож. Ему даже травы не помогают в тонус прийти, потому что ты вместо притирки пытаешься его больнее уколоть. Вымещаешь обиду на Егора через него. Это неправильно. Мы все теперь связаны. Одна семья. Засунь свое уязвлённое самолюбие и помоги парню оправиться. Твое отторжение для него губительно. Макс, ты же хороший, так почему тут ведешь себя как засранец? Забудь прошлое, оставь за бортом. У вас новая, яркая жизнь впереди. Так начни ее правильно. Естественно он не может тебе сейчас дать отпор. Полгода вдали, мнимое принятие сейчас. Ты ведь даже не пытался узнать его, не дал шанса на притирку. Ведь так?

– Ты точно акушерка, а не психолог? – через пару минут он все же ответит вопросом. Улыбка появилась на моем лице. Механизм переосмысления уже запущен. Осталось только его укрепить.

– Точно. Так ты подумаешь над моими словами? – он встал и отошел к окну явно недовольный таким давлением, но ничего не сказал на этот счет. – Макс, он так долго не протянет. Хочешь ты того или нет, но вы связаны. Спроси у отца, он чувствует эмоции своего беты? Так это было с самого начала?

– Да понял я все, понял. Подумаю над твоими словами, голубка мира ты наша. Но если твой еще раз так себя будет вести, я клянусь, наваляю ему и плевать на все и всех.

Приятно, не стану отрицать. Только больше Витя такого не повторит. Слишком много сожаления успела увидеть в его глазах. Стоило ему выйти из кухни, как тут сразу материализовался гость моих мыслей. Фырчит, скалится, а мне все равно. Я исчерпала свой лимит слез, страха и ругани. Хочу покоя. Хочу потискать карапузов. Даже не слышала, что он там говорит, просто достала блюдо из духовки и нарезав, поставила тарелку перед ним.

Он опешил от такой наглости, но видимо только сейчас понял, что я его не слушаю. Махнул рукой и начал кушать. Даже подобрел, мне показалось.

До выхода из дома пытался заговорить со мной, но безуспешно. Нам надо подумать о многом, осознать и принять определенные моменты. До места забега в итоге добираемся в полном молчании. Ближе к полуночи мы собрались в условленном месте. Аня была чуть в стороне, но на виду у всех. Стая ждала слов вожака затаив дыхание.