Рыжая Луна

Подруга замучалась подавлять кроху. Этой непоседе захотелось появиться волчонком, чтобы порадовать окружающих. Сколько подавленной ненормативной лексики было, даже не представляю, но, когда подошло время рожать, а матка так и не открылась до конца, вишенку трухнуло. Делать разрез пришлось впервые, и в итоге пришлось даже рыкнуть, чтобы собралась и вспомнила все, что я говорила. Сейчас главное начать. В итоге, пока не пригрозила кесаревым, она не собралась. Вот тут дела пошли веселее. Хорошо, что моя не стала выкабениваться, видимо чувствуя, что ее принимает не профессионал.

В пол шестого утра мои «муки» завершились. Детский плач раздался с такой силой, что мужчины чуть не залетели в комнату, ведь оказалось, дверь мы всего лишь прикрыли. Пришлось просить подождать, пока мы не приведем себя в порядок. К шести счастливый отец был удостоен чести войти к нам, и Аня заботливо вложила наш кулёчек в огромные лапы.

Он присел на кровать рядом со мной и держит так, чтобы и мне было видно личико кровиночки. Уставшая, измученная, я все же не смогла не взглянуть на нее хоть немного, хотя сил были крупицы. Борьба с этой мелочью, самой сладкой и любимой мелочью вымотала хуже марафонов, устраиваемых ее папочкой.

– Темненькая, в тебя, – хотела еще сказать, что и волчица вся в него, но я же вроде, как обижена. Итак, первая заговорила, пока он улыбался, как дурачок.

– Да, темная, – и погладил розовую щечку. – Мы с тобой так и не обсудили имена, – и тут перевел взгляд на меня.

– Я об этом и забыла если честно, – хотя у самой часто всплывало лишь одно имя для нее, и сейчас не хочу другого. Но ведь это и его ребенок, пусть предлагает, а там посмотрим.

– Она такая милая, – и крошка зевнула, намекая, что родителям пора ее оставить в покое. Я подхватила ее настрой, и Витя странно на меня посмотрел. Ну да, устала, спать хочу.

– Ну и пусть будет Милой. Сорозовой Миланой Викторовной. Звучит красиво и гордо, – не выдержала, уткнулась в плечо мужчины, и пусть теперь делает с нами что хочет. Я итак лежу не в очень приятном месте, и вставать пока нельзя.

Хоть у оборотней и быстро все заживает, но общее истощение организма дало о себе знать. Хоть бы к обеду оклематься полностью. Надо в себе найти силы попросить его помочь в этом деле.

– Мне нравится. Спасибо тебе, – и поцеловал в макушку. Впервые просто поцеловал. Без какого-либо подтекста.

Может вот он, наш маленький ключик к примирению?

Глава 28

Я отец. Даже не верится. Последние три месяца были похожи на кошмар, а теперь держу в руках маленький лучик света. Полина спит уже пять часов, а наша принцесса явно проголодалась.

– Надеюсь с твоим рождением все наладится, – и положил малютку в специальное кресло-кроватку, что купил заранее.

Сейчас мы приготовим мясо и покормим тебя. Подумать только меньше двенадцати часов назад шел домой ни о чем таком не думая, а сейчас гордо зовусь Отцом. Когда увидел ее на кухне, чуть дар речи не потерял. Мокрое домашнее платье, испуг с примесью растерянности во взгляде. И это она еще сколько лет сама приводила детей на этот свет. Видимо рожать самой совсем другое дело, чем смотреть со стороны.

Пока сидели с Егором внизу и слышали через неплотно прикрытую дверь крики моей девочки, в голове вихрем носились воспоминания нашей встречи, последние месяцы. В ней явно что-то изменилось. Уже нет той ручной кошечки, что в самом начале. Она может показывать коготочки, царапаться ими. Когда она три месяца назад все же заперла дверь, у меня пелена ярости перед глазами возникла. Не думая, просто выбил дверь, аж петли выгнуло. Хорошо хоть на следующий день не стала такой финт выкидывать.

Как же меня злило, что с тех пор близость у нас была лишь во время скандалов. Так к себе не подпускала. Хотелось брать ее каждый день, чтобы увеличить шанс на единение, но стрессы вредны беременным. А теперь уже и кормящим. Новый год встречали в контрах. Даже не отметили по сути. Поужинали как обычно и она отправилась спать. вы представляете себе это? Просто спать. Я вообще-то хотел под бой курантов сделать одной рыженькой красавице предложение. В итоге кольцо до сих пор лежит в верхнем ящике стола. С какой-то стороны я ей благодарен, что тогда ушла в кровать.

Не готовы мы были к реальным признаниям. Что-то нас тормозит на пути друг к другу. Вот только что именно, я пока не могу понять. Походы в кино, театр, на выставки. Все в цель, но в то же время мимо. А недавно рассказал о нас родителям, ведь внучка была на подходе. Еле остановил их от приезда в гости. Они так переживали, что не увидят внуков, что не побрезгуют и раздобыть тот порошок, что усыпляет волчицу, и подтолкнут нас к связи. Только вот так больше не хочу. Они обе должны согласиться.