Рыжая некромантка

Милета осторожно погладила Альен по голове, ничего не произошло, тогда женщина сделала это смелее, девочка заулыбалась и потянулась к руке, ещё напрашиваясь на ласку. Милета ещё погладила и обняла Альен, но тут же ойкнула, отстранившись и пытаясь погасить вспыхнувший фартук, девочка стала ей активно помогать, при этом предупредив:

- Тебе мой огонь не страшен, он тебя не тронет, а вещам может навредить. Я постараюсь его сдерживать, когда буду тебе помогать.

- Я мечтала о дочке-помошнице, но Ирха не дал… А сейчас у меня появилась такая помощница, у которой в руках всё горит! В прямом смысле этого слова, - улыбнулась Милета, Альен очень серьёзно сказала:

- А давай я буду твоей дочкой? Листвяне было очень хорошо, когда у неё была мама, а потом, когда… Листвяна чуть не ушла, совсем не ушла.

- Листвяна – это Листик? – спросила Милета, Альен кивнула. Пекарша больше ничего не стала спрашивать, поняв, что та девочка пережила какую-то трагедию, скорее всего смерть матери, возможно, поэтому и ушла оттуда, где жила раньше, а её подруга пошла с ней. Но трагедия, разыгравшаяся где-то там далеко, стала причиной появления у Милеты дочери, пусть и необычной дочери! Женщина, не обращая внимания на тлеющий фартук, прижала девочку к себе, и огневушка доверчиво прильнула к женщине, чувствуя как где-то внутри появляется непривычное тепло. Непривычное, потому что это не был обычный жар как перед выбросом факела, а мягкое приятное тепло, заставляющее сладко замереть всю сущность обычно взбалмошного, непостоянного огненного существа.

- Доченька, - произнесла Милета прижимая огненную девочку к себе, Альен непроизвольно всхлипнула:

- Мама!

Им обоим было безразлично, что тлеют фартук и халат пекарши.

Сэм, уже немолодой, но подтянутый сухощавый мужчина, неодобрительно глядел на своего ученика. Мало того, что тот опоздал, так ещё и привёл какого-то молокососа, с броской, привлекающей внимание внешностью! Настоящего мастера обработанный клиент должен через минуту и не вспомнить, даже если всё это время разглядывал. Неброская, мало запоминающаяся внешность, не только залог успеха, но и безопасности, ведь недаром говорят – не пойман - не вор! Тем более, если не узнан! Гарош нутром чувствовуя неодобрение мастера и виновато шмыгал носом, Листик, которую приодели в позаимствованные со двора прачечной сохнущие там штаны и рубаху, тоже вслед за своим новым товарищем повинно опускала глаза и шмыгала носом, вины она за собой не чувствовала, а делала это за компанию. Удовлетворённый таким показательным покаянием мастер Сэм, кивнув, поманил Гароша внутрь большого длинного помещения, выдолбленного в скале и ярко освещаемого магическими светильниками. Там стоял полноростовый манекен, обвешанный колокольчиками, мастер улыбнулся доброй улыбкой и ласково произнёс:

- Ну-с, начнём занятие. За каждый звоночек, получишь по рукам, чем громче зазвенит, тем сильнее получишь!

Показывая, чем Гарош будет бит, Сэм взял длинную деревянную линейку (может, и не линейку, но очень на неё похожую гибкую планку, такими удары получаются особенно болезненными), после чего достал из кожаного кошеля пригоршню медных монет и рассыпал из по карманам манекена, вызвав мелодичный звон колокольчиков. А три кошеля, укреплённые на поясе у этого учебного пособия, имели даже по три колокольчика.

- Ай! – первая же попытка Гароша достать монетку вызвала мелодичный перезвон и неотвратимое наказание. Вторая закончилась тем же, хотя мальчик и сумел сунуть руку в карман, не потревожив колокольчик, но задел его, когда вынимал.

- Не бей его! – возмутилась Листик. Сэм, делая вид, что удивлён её смелостью, поднял бровь:

- Если ты такой умный, храбрый или глупый, нужное выбери сам, попробуй сделать то, что не удаётся этому недотёпе, но учти, что звоночек колокольчика будет шлепком по твоей руке. Согласен?

- Ага, - кивнула Листик, мастер Сэм, чуть кивнул в ответ и снова улыбнулся доброй улыбкой:

- Смелость надо поощрять, а глупость наказывать, чтоб некоторые самоуверенные пацаны их не путали. Поэтому, усложним задание: тебе надо не просто достать монетки, а сделать это быстро! Достать все монетки, пока ротозей не заметил, что его обворовывают и не позвал стражу. Потому что, если тебя схватит стража, линейка покажется лаской – тебе просто отрубят руку. Ну, начинай, время пошло!

Сэм перевернул неизвестно как оказавшиеся у него в руках песочные часы, и струйка песчинок побежала, безучастно, но вместе с тем неумолимо отсчитывая отпущенное время.

- Ага, - снова кивнула Листик, и её руки замелькали с неимоверной скоростью! При этом колокольчики молчали! Не прошло и трети отпущенного на это действие времени, как карманы манекена были опустошены. Из кошелей Листик тоже вынула все монетки, умудрившись завязать там завязки такими же узлами, какими они были сразу завязаны, а узлы-то там были хитрые!