Рыжая невеста

— Таннер, я прошу тебя купить у владельца фактории кровать и отдать ее мне и Пичу. А вы с Джубалом поезжайте в Денвер. Я останусь с Пичем до… — у нее перехватило горло, — до того, как все кончится.

Таннер взял ее руку.

— Я куплю тебе всю эту проклятую факторию. Бери все, что может тебе понадобиться.

Она посмотрела на него с любовью, но промолчала и вернулась в начало их отряда, миновав Джубала и мулов.

Каньоны были страшными. В некоторых местах уступы были менее двух футов шириной. Они не смогли остановиться на обед, но запомнили тот момент, когда, решив остановиться, потеряли двух мулов, свалившихся вниз с уступов. Через несколько секунд мулы упали в реку, и их унес бурный поток.

Фокс поблагодарила Бога, что Пич не упал вслед за мулами, а следующие восемь часов беспокоилась о том, что один или два мешка с золотом безвозвратно пропали.

Но Пич выдержал до конца дня, хотя в уголках его губ собралась желтоватая пена и он так устал, что не мог говорить, когда Таннер снял его с лошади и завернул в одеяла. Он подсунул ему под спину седло, а Фокс вымыла ему лицо, стараясь сделать вид, будто не видит, как Пич борется с приступом кашля.

— Дальше путь будет легче, — пробормотала она, пряча глаза. Он не увидит каньоны к северу от минеральных источников. К тому моменту он уже отмучается.

Ее отвлекли страшные крики Джубала. Он бежал от реки с такой скоростью, словно его нога полностью зажила. За ним гнался огромный бурый гризли.

Взгляд Фокс тут же метнулся к седельным сумкам, где было оружие, потом в сторону Таннера, у которого тоже не было револьвера. А Джубал, преследуемый медведем, бежал прямо на них. Если из-за Джубала медведь приблизится к Пичу, Фокс поклялась себе, что пристрелит его раньше, чем медведя. Если, конечно, она доберется до оружия.

Джубал, вероятно, понял, что он делает, и свернул в сторону. Медведь внезапно остановился. Его отвлек кусок бекона, который Джубал положил на тарелку у костра, когда готовил ужин.

— Оставайся на месте, — приказал Таннер Фокс и, пригнувшись, побежал к тюкам, где было спрятано оружие.

Джубал тем временем обежал кругом, а потом упал на землю и, страшно ругаясь, схватился за свою простреленную ногу.

Через минуту Таннер уже достал ружье, а мгновением позже и Фокс нашла свое. Медведь буйствовал, рвал когтями мешки, обнюхивая землю вокруг костра. Потом он огромной лапой схватил один из мешков, и из него, блестя в свете костра, золотой дугой посыпались монеты, а сам мешок полетел в огонь.

Они выстрелили одновременно, потом еще раз и еще, пока медведь не упал, оставшись лежать бездыханным. Нахмурясь, Фокс оглядела причиненные медведем разрушения. На земле толстым слоем были рассыпаны мука, соль и сахар. Посуда была разбросана вокруг лагеря, помятая и по большей части уже не пригодная к употреблению. С седла Таннера была содрана кожа.

Но самым главным, на чем остановился ее взгляд, были блестевшие повсюду золотые монеты. Как же она устала беспокоиться об этих монетах, собирать их и пересчитывать!

Все тело болело и ныло после трудного перехода через каньоны. Последние два часа она мечтала о том, что быстро перекусит и завалится спать. Но сейчас об этом не могло быть и речи.

— Интересно, — раздался в наступившей тишине ее голос, — были ли на тех мулах, что свалились в воду, мешки с золотом? Похоже, что нет.

Таннер выглядел таким же уставшим и сердитым, как она.

— Мы столько раз их считали, что я могу поклясться, что знаю каждую монетку по виду. — Он потянулся и расправил плечи. — Я соберу их, а ты займись Пичем.

— Я его устрою, а потом помогу тебе. Вдвоем мы управимся быстрее. Как насчет того, чтобы поджарить медвежатины на ужин? А, Джубал?

К тому времени как Джубал нарезал и поджарил мясо, Фокс и Таннер собрали монеты вокруг костра, а потом расширили круг поисков. Поскольку медведь разорвал два мешка, на земле было рассыпано более тысячи двухсот монет. Они наполнили ими помятые кастрюли.

Собрав последние силы, Фокс понесла кусок жареной медвежатины Пичу.

— Я не голоден, — задыхаясь, сказал он.

— Тебе надо немного поесть. У нас уже несколько недель не было свежего мяса. — Надеясь, что запах возбудит у него аппетит, она поднесла тарелку к самому его носу, но он отвернулся.

Фокс попыталась уговорить Пича съесть хотя бы несколько кусочков, но он отодвинул тарелку. Она встала и, укрыв его одеялами, которые он сбросил, поцеловала его в горячий лоб.

— Как он? — спросил Таннер.

— А как ты думаешь? Он умирает, — резко ответила она. Но потом взглянула на кастрюли с монетами, которые им предстоит пересчитывать, и подумала о том, что, возможно, отца Таннера уже нет в живых. — Извини. — Она не чувствовала голода, аппетит пропал. Поставив тарелку, закурила. — Скажи, пожалуйста, почему, вместо того чтобы тащить это чертово золото через всю страну, ты не достал эти деньги в Денвере, раз уж ты там был? — Этот вопрос давно занимал ее.