Рыжая невеста Хаоса (СИ)

В одной чёрной-чёрной башне распахнулось черное-черное окно на пятом черном этаже, и черный-черный человек выпал из него. Под ошеломленное «Ах!» мирных демонстрантов человек раскрыл большое черное-черное крыло и – полетел.

Из окна высунулся страж в черном мундире, погрозил кулаком, кажется, сплюнул и втянулся обратно. Страж был другой, и у меня заныло в затылке. От облегчения, да.

Ребята загомонили, мешая восторги с тревожными и вкрай обалдевшими выкриками. И было отчего.

Во-первых – побег Жнеца, как факт. Мы, конечно, рассчитывали, что наш демарш поможет освободить... новенького нахала, но никак не ожидали, что освободится он сам и через окно.

“Надеюсь проблем ему это не прибавит? Или хорошо бы, чтоб прибавило?”

Никак не могла я определиться со своим отношением к этой личности.

Во-вторых, и пожалуй в-главных, – летные качества однокрылой птички. Народ даже не подозревал, что феерический… не-Фей так может, я же впервые наблюдала со стороны. И зрелище было – поистине феерическое.

Он каким-то образом так вывернул и раскрыл крыло, что оно одно заменяло ему пару. Но только как планеру, то есть крылом не-Фей почти не двигал, лишь ловил воздушные потоки. А для разгона и набора высоты использовал магию в качестве реактивной струи. Как... самолет из другого мира. Те тоже крыльями не махали.

Да, в том мире точно были самолеты. Я в очередной раз усомнилась, что он мне просто приснился – он был слишком другим. И я слишком хорошо его помнила. Все впечатления и ощущения. Например, запах гари и шелест черных хлопьев копоти, осыпающейся с синего неба после того, как рядом с домиком, в котором мы с родителями отдыхали, разбился маленький самолет. Я помнила грохот, помнила, как оглянулась на звук, как ударила по глазам белая вспышка, сменившись тихой темнотой – казалось, что я ослепла и оглохла. А когда глаза и уши пришли в норму, вокруг визжали полицейские сирены, кричали о чем-то люди, кто-то куда-то меня нес, а вокруг нестерпимо воняло гарью.

В синее небо петлями тянулся чёрный дым, а вниз сыпались хлопья сажи.

Потом я услышала, что в той катастрофе выжил мальчик. Его родители и экипаж самолета погибли, а он – выжил. Почти мой ровесник, немного старше, и имя у него было необычное, наверно оттого я его и запомнила – его звали Хварн.

Детям, кажется, свойственно проще принимать трагедии. Вернувшись с родителями из отпуска домой, я рассказала об этом случае друзьям, и они слушали раскрыв рты: наш ровесник – и такое приключение! Вместе с Митрой, тогда ещё звавшимся просто Димка, мы придумывали, как переживем авиакатастрофу. Впрочем, родителей мы обещали с собой в этот опасный полёт не брать. “И Каринку не возьмём”, – неизменно добавлял друг, и дергал мелкую подружку за черную короткую косичку. Каринка сердилась и пыталась его побить, но догнать как правило не могла.

Впрочем, не реже мы мечтали, как отрастим крылья и научимся летать. В моём мире-сне крыльев у людей не было.

А в реальном мире есть. Но летать мы всё равно не умеем. Хотя у меня сегодня почти получилось. Хоть и не так круто, как у не-Фея.

Боги, что он творил!

Взлетал свечой в небо и не менее стремительно срывался вниз, закладывал мёртвые петли и вертелся в воздухе, ввинчиваясь в его поток.

Народ шумел и завидовал, я же жалела, пожалуй, лишь об одном – что не согласилась слететь с крыши в его объятиях, отчетливо понимая, что наше «прикрышение» было досадной случайностью. Летал не-Фей просто божественно.

– ТИМОФЕЙ ЖНЕЦ! – очень громкий и не менее грозный голос заставил нашу компанию подпрыгнуть.

Приземлились все с разной скоростью, как стая цыплят. Я, затрепетав крыльями, немного зависла, рассматривая, кто так шумит. Высокая женщина в длинном черном платье, очень стройная, если не сказать истощенная, но всё равно красивая. Среди пестрых студентов-прогульщиков она смотрелась черной лебедью.

– СПУСТИСЬ С НЕБА НА ЗЕМЛЮ! НЕМЕДЛЕННО! – проорала женщина, но тут же поправилась: – Вернее, МЕДЛЕННО!

Поздно! Жнец послушно понесся к земле, со свистом рассекая воздух.

Сумасшедший стрекозел выполнил требование Чёрной леди буквально – и помчался вниз головой, ускоряясь и выставив вперед руку.

Только плаща красного за спиной не хватало. И костюмчика из металла в довершение. И воронку после падения. И выбраться из неё, встать перед толпой, раскинув руки и ловя восхищение: «Вас называют «да Винчи нашего времени! Что скажете на этот счёт?!», – и в ответ: «Это бред. Я рисовать не умею».

Сердце замерло, выгнав из головы дурацкие видения, – до “воронки” в реальности оставалось всего ничего, когда Жнец наконец-то изменил траекторию полёта, распахнув для этого крыло парашютом – от резкого раскрытия из него аж перья посыпались. Пролетев параллельно земле ещё с полсотни метров он зашел на поворот и заскользил подошвами по брусчатке между споро освободившими посадочную полосу ребятами, остановившись прямо перед черной леди.

– Король прибыл! – заявил он, по-военному отдавая честь. Ботинки эффектно дымились.