Рыжая невеста Хаоса (СИ)

– И так, твой первый вопрос? – смиренно уступил девушке очередь Жнец.

И тут я поняла всю глубинную суть анекдота о том, почему женщин пропускают вперед. Угу, точно ещё с первобытных времен повелось. И мой “пещерный медведь” заключался в том, что вопросов-то было море, но все оказались такими неудобными, что ты хоть головой в скалу бейся. Многие были связаны со сном-прошлой жизнью, многие росли из подслушанного в Черной башне разговора. Все отдавали детством, ревностью, или были слишком личными и страшными. Особенно для первого вопроса.

– Кто ты? – в очередной раз сглупила я.

– Тимофей Жнец, – усмехнулся он и вернул мою монету: – А ты?

– Катерина Ракита.

Я снова осталась там, где была. Впрочем…

– Кстати, а что твоя тётя имеет против моей фамилии?

– Понятия не имею. А она имеет?

– Ну, она назвала меня девочкой-ивой, и сказала что это плохо.

– Хм. Было что-то такое, но не думаю, что оно касалось твоей фамилии.  Погоди, ты разве Ива?

– Ива и ракита – одно и то же дерево.

– Вон оно что...

Про иву-ракиту я много читала, интересно было узнать о своей фамилии. между прочим, священное дерево во многих культах. Не мудрено – она первой пробуждается после зимы, растет почти везде, из коры её получают аспирин, а из древесины делают всякие няшные штуки. К тому же ива – та ещё золотистая красотка, вся нарядная и солнечная, прямо как я. Как было не признать её священной, да? Правда свойства у неё порой совершенно противоположные – от великого древа типа Иггдрасиля, до плакальщиц-верб на берегах реки мертвых. Но мне больше всего импонировало – что ива-ракита символ солнечного бога славян – Ярилы.

Я чуть было не вывалила всё это Жнецу, но вовремя вспомнила, что читала об этом в другом мире, в мире из моего сна, запнулась, и поспешила задать другой вопрос:

– Откуда ты к нам перевелся? Из какого вуза, – уточнила, опережая очевидный ответ.Жнец тоже помрачнел, но ответил:

– Из МАСЭ.

– Из академии стихий и энергий? – удивилась я.

– Ага.

– Но почему?! – вырвалось у меня.

– Моя очередь, вообще-то, помнишь? – Я кивнула, прикрыв рот ладошкой. – А ты хотела поступить в МАСЭ?

Черт.

– Да! – Я тут же смутилась своей эмоциональности, но тема была… больной не только для него. – Да, – повторила тише. – Я конечно не супермаг как ты, но дар всё-же есть.

От комплимента он отпираться не стал (вот сноб!), зато потребовал показать, что я умею (сноб вдвойне!). Если ещё и высмеет мои потуги – дам ему в лоб и пойду спать!

Но всё-таки, подняв на уровень груди ладонь чашечкой, я собрала в ней весь запас маны и, чувствуя себя абитуриенткой на экзамене, зажгла огонек.

В следующий миг я забыла о своих сомнениях, резко опуская руку. Пламя потянулось за ней большой пылающей птицей.

Мерцающей черными искрами.

Глава 17

Несколько мгновений я ошарашенно смотрела на огонь в ладони. Вернее, огонь, который теперь никак в ладони не помещался. Он не обжигал, но выглядел так завораживающе опасно, что я потеряла и дар речи, и дар мысли тоже. Но постепенно до меня дошло, что это Жнец! И он – издевается!

Я подняла сердитый взгляд, готовая ругаться – решил меня разыграть?! – и осеклась. Тим смотрел на моё пламя ошеломленно. Широко открыв глаза с пляшущими в них искрами и нервно трепеща крылом, которое тоже будто переливалось рыжими сполохами, Тим тянулся ко мне ладонью, словно зачарованный. У меня перехватило дух, когда его пальцы переплелись с пылающими лентами над моей ладонью. Выше его руки черные искры заплясали быстрее.

Пламя будто ласкалось к ладони Жнеца, и чуть не мурлыкало. Я и сама ощущала, как бегут от затылка вниз мурашки на мягких лапках, пока Тим медленно перебирая пальцами в огне опускал ладонь.

И едва не взорвалась от прошившего тело разряда – когда он коснулся моей ладони.

Пламя вспыхнуло и окружило нас жарким столпом, на миг мне показалось, что мы сгорим в нем заживо…

“Гаси, малахольная! Выгоришь!” – зарычал внутренний голос.

Я?..

Мысленным усилием перекрыла поток маны, как обычно делала для своего мизерного огонька, и – о чудо! – пламя вокруг нас опало. А с ним опала и я – подкосились ноги. Если бы не Тим, успевший меня подхватить, уже валялась бы на мостовой.

Тим усадил меня на соседскую лавочку, поводил перед лицом ладонями, обеспокоенно заглядывая в глаза.

– Да, что ни говори, а МАСЭ многое потеряла, – пробормотал он, беря мои руки в свои.

От них ощутимо побежало тепло. Я благодарно прикрыла глаза, и вскоре уже чувствовала себя значительно лучше. Исчезла тяжесть из рук и ног, в голове слегка прояснилось. Чего не скажешь о мире – после ослепительно яркого пламени, вокруг словно сгустилась тьма, звезды померкли, газовые фонари будто выцвели. Мотыльки то ли успели все сгореть в огне, то ли в панике разлетелись, и Коту пришлось оставить свои акробатические номера. Запрыгнув на лавку по другую сторону от Жнеца, он, явно недовольный, сердито сверкал глазами и бил хвостом – как же, лишили развлечения!

– Что это было? – из-за угла показался Митра и со словами: – Что ты сделал?! Да я тебя… – бегом бросился к нам.