Рыжая невеста Хаоса

Если вот этот острый подбородок по-детски смягчить, а нагло вздёрнутый тонкий нос немного укоротить… а глаза под пушистыми ресницами чуть увеличить...

Как он там сказал дальше? Жнец?..

О, нет…

Я ощутила, как немеет затылок. Мозг отказывался узнавать – три года спокойной, пусть и странной жизни, шутка ли, – но лицо мальчика из моего кошмара проявлялось теперь перед глазами, стоило их прикрыть. Скользкий холодок бежал между лопатками, руки дрожали так, что приходилось прижимать их к столу. А Жнец бесшумно, как смерть, шел ко мне...

– Свободно?

– Что?

Жнец выгнул бровь и немного прищурился.

– Я сяду?

Я отрицательно качнула головой, но Жнец, глядя на меня и усмехаясь, отодвинул свободный стул, убрал мой рюкзак на стол, и сел, откинувшись на спинку. Бросил взгляд мне за спину спину, хмыкнул. – Надо же, какой окрас … – заметил он высокомерно.– У меня кошка такая была. На помойке подобрал.

Митра, предатель, громко заржал за моей спиной. Я вспыхнула. Новенький снова издевательски выгнул бровь. Ах ты так? – в груди мешалась злость и суеверный ужас.

– Ну а ты свои почему прячешь? – удивительно, но голос мой не дрожал. – Может они у тебя, – я вернула злую ухмылку, – стрекозлиные?

Вокруг раздался громогласный хохот, стрекозел открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в аудиторию вошёл сменивший куратора препод, а я быстро-быстро, пока он не начал перекличку, подхватила свой рюкзак и метнулась за парту к Митре.

– Трусиха трехцветная, – услышала презрительный фырк, дернулась, скрипнула зубами и…  вернулась.

Спокойно, Котя, – я гордо расправила плечи. – Это мы уже проходили.

За пестрые крылья меня пытались прессовать раньше, только номер не прошёл. Перебить радость того, что у меня вообще есть крылья, да к тому же я ещё и жива, – три года назад не смог ни один кривой взгляд.

Три года назад. Когда я умерла. Ну… наверно.

Мне было почти шестнадцать. Такой же сентябрьский день. Последним уроком была мировая литература, и я как раз взахлёб рассказывала о прочитанном за лето Пратчетте.

– …“В древности люди обожествляли котиков и поклонялись им. Котики все еще это помнят”, – вольно цитировала я полюбившийся момент, когда дверь распахнулась, и классная провела к нам новенького.

“Знакомьтесь, Тим Жнец”.

“Жнец. Мрачный. Приятно познакомиться, Смерть”*, – ляпнула я по горячим следам.

 Друзья услышали, пошли смешки, ну а Жнец обернулся ко мне и холодно пообещал: «Я убью тебя, рыжая». – И было в его черных глазах что-то такое, отчего мороз побежал по коже.

После урока, не задерживаясь, я рванула домой, в ушах всё ещё звучали слова Жнеца. А когда, услышав шаги, я обернулась, то увидела его – парня с ангельским ликом и глазами Смерти. Он спешил за мной следом и улыбался. Жуткой издевательской улыбкой.

И я побежала.

А потом случился… люк.

Старинный, кованый. Тяжелый. Он провернулся под моей ногой, боль оглушила до того, как я встретилась с мостовой. А дальше я очнулась… здесь. Здесь у меня были крылья, и не было Мрачного Жнеца.

Я покосилась на соседа – похож и непохож. Не обращая на меня внимания, он слушал преподавателя, тот рассказывал о влиянии механической дойки на количество и качество молока.

Тут Жнец издевательски усмехнулся, поднимая бровь, и я почувствовала, что краснею. Хотя чего мне стесняться, собственно? Сельское хозяйство – вещь крайне важная! Как минимум потому, что все люди едят! Хотя, конечно, и то, что из-за прорывов Хаоса мы уже два года сидим запертые в Пелагусе, повлияло на наш выбор профессии. Да не было у нас выбора, на самом деле! И вообще, он сам здесь учится теперь!

Тут Фей резко повернул голову, встретившись со мной взглядом.

– Любишь молоко, рыжая? То есть... – он снова ухмыльнулся, – трехцветная.

– Обожаю, – буркнула я, отводя глаза. – Вообще-то этот окрас называется “калико”.

– Отлично! Так и буду тебя звать, – кивнул он с насмешкой.

Тут прозвенел звонок с урока, я схватила тетрадь, учебник, ручку и, швырнув их в рюкзак, процедила:

– А тебя буду звать… Стрекозел! Феерический.

Воздух между нами задрожал.

Глаза Жнеца стали черными, на на дне их мелькнули синие огоньки, прямо как три года назад. Бледные от ярости губы едва шевельнулись, но я и без звука прочитала по ним: “Я убью тебя, рыжая”. Задохнувшись от ужаса и бросив рюкзак Митре, я быстрым шагом пошла прочь из аудитории.

– Э, Коть, ты куда?! – крикнул друг.

– Еще и Коть? И сколько же у этой кошки жизней? – ударил в спину злой смех.

Оказавшись за дверью и больше не в силах бороться с охватившей меня паникой, я пустилась бежать.

По пути столкнулась с кем-то и, коротко извинившись, побежала дальше. Запоздало, по белому мундиру, я догадалась, что это был командор стражей хаоса, и в ином случае наверняка обмерла и облилась бы холодным потом. С того первого занятия по обороне от Хаоса, стоило издали завидеть его или услышать негромкий голос, и сердце пускалось вскачь, а я спешила скрыться с дороги. Это удавалось легко, красавчика-командора обычно окружали студентки, как пестрые рыбки коралловый риф.

В ином случае, да. Но не сейчас, когда за спиной моей был кошмар пострашнее.