Рыжая помеха

У нее очень сладкие губки, они роскошно смотрелись на моем члене. А сама она была невозможно вкусной, когда кончала от моего языка.

Короче, мы выползли из душа и свалились спать.

И я позорно вырубился. Не, нихера не разведчик. Васильич прав…

И вот теперь, стоило пошевелиться, как рыжулька закатилась мне под бок, мешая спустить ноги на пол…

А потом я уже и сам этого не захотел делать.

Светочка лежит передо мной, тонкая, неожиданно фигуристая, в пышной оттопыренной попкой, извивающаяся, как кошка в охоте. И мурлычет: «Макс, Макс, Макс…».

Не, ну вот скажите, какой нормальный парень от этого уйдет?

Я веду языком вверх, отслеживая и обцеловывая каждый ровненький позвонок, и Света вздрагивает и стонет, руки вытянуты перед собой и комкают простынь…

Выше, под лопатками, чуть-чуть прикусить. Вскрикивает, недвусмысленно толкается мне в пах задом. Так и знал, что тут твое эрогенное место!

Выше, к затылку, трогательно подставленному под мои укусы. Член уже давно настолько готов, что даже больно.

Мысль о защите приходит не вовремя. Презерватив есть, но где-то далеко, остановиться сейчас — никаких сил.

Веду пальцами по промежности и стискиваю зубы. Мокрая и горячая. Черт…

— Светик… Светик, я чистый, слышишь?

— Ммм?

— Я успею, хорошо?

— Угуууммм…

Ох ты бля!

Раздвигаю ноги и плавненько вхожу, зажмурившись от кайфа! Без резинки все по-другому, острее, горячее, насыщенней!

Света сжимается, жалобно стонет, и я уговариваю себя притормозить.

Животное, совсем забыл, что она — вчерашняя девственница! Ей больно!

Торопливо падаю на нее, целую, дышу жарко в шею:

— Светик, Светик… Расслабься, малыш, давай… Аккуратненько… Давай… Так, так… Моя ты маленькая… Нежная, красивая такая…

И двигаюсь потихоньку, враскачку, чувствуя, как с каждым словом моим, с каждым движением, она расслабляется, возвращается тяжелое дыхание, глаза уже не зажмурены от боли, лицо розовеет.

— Вот молодец, умничка моя, красивая сейчас, не могу просто…

Поворачиваю за подбородок, мягко целую в полураскрытые губки, заводясь еще больше. Двигаюсь сильнее, размашистей, но все равно спокойно и размеренно. С оттягом. Этот утренний секс, ленивый и сладкий, первый такой в моей жизни.

Не проходит ощущение правильности происходящего, чистоты какой-то непредставимой, нежности и мягкости.

Моя принцесса, рыжая моя помеха, словно сделана специально под меня, под мое тело, любое прикосновение к ней — кайф запредельный.

Она стонет уже громче, пальчики опять комкают простынь, и я разгоняюсь.

Встаю на колени, не выходя из нее, рывком приподнимаю за бедра и продолжаю, уже не жалея. Одной рукой прихватываю за рыжие волосы, натягиваю, второй достаю до клитора, потираю грубо и ритмично.

И моя принцесса дрожит бедрами, сжимает меня внутри ритмично и жадно, кричит, кончая. И это настолько сладкое зрелище, что я еле успеваю выполнить обещание. Вытащить.

Моя сперма на ее пояснице смотрится тоже правильно. Так, как должно быть.

И именно это становится последним гвоздем в моем безумии.

Потому что только сейчас я в полном объеме осознаю, как сильно попал.

И не знаю, что с этим, мать его, делать.

Совместное утро

— Макс, а что ты в универе забыл?

Это мы, чтоб вы понимали, наконец-то разговариваем. Для разнообразия.

Потому что утром как-то не дошли до разговоров, а потом мы были в душе, а потом я мазал мою принцессу специальной охлаждающе-заживляющей хренью… Поняли, где, да?

Ну и в процессе лечения опять не удержался.

И вот что я вам скажу: хрень эта нихера не вкусная. Язык холодит и немного даже покалывает. С трудом удается убрать дурацкий привкус сладким поцелуем. Зато потом, когда входишь в нее, ощущения — приятные. Ну и как смазка тоже ничего. Сгодится.

Повторно Светик мажется самостоятельно и подальше от меня.

Потому что много секса — это хорошо, много спонтанного секса — это охереть как хорошо, но вот много спонтанного секса для вчерашней девственницы — это перебор. Слегка.

После проведения ремонтных работ она недолго возится в кухонной зоне, а я пялюсь на аккуратную попку и тонкую талию, подчеркнутую шелковым халатиком. И реально еще один оргазм ловлю. Визуальный, как сказала бы моя дохрена умная сестренка.

Потому что Света — это просто сладкая тянучая карамелька в белом шоколаде. Невозможно глаза оторвать.

Да и незачем.

Я особо никуда не тороплюсь, универ удачно просран, Светик тоже, походу, забила на учебу. И это правильно.

Лежу, потягиваюсь, ощущая невероятно кайфовое расслабление в теле, лениво прикидываю, как скоро подействует охлаждающий крем. Ну, или, если там придется час ждать, то, может, по-другому как-то?

Да, скот, согласен. Но вот вообще ничего нигде не екает. Есть такие девчонки, которых раз попробуешь, и потом нихрена остановиться не можешь.

Есть.

Мне, правда, до Светочки не встречались, а потому, когда пацаны рассказывали про такое (иногда, вообще редко, оглядываясь и стыдясь даже), признаюсь, я ржал. Громко и неприлично. И удивлялся глупым ванильным россказням.

Но вот теперь…

Простите, пацаны. Был не прав.

Есть это. Существует.