Рыжая птица удачи

Павел помог Нике собрать на стол. Завтрак прошёл в молчании. Дмитрий, казалось, совсем ушёл в себя, но не обдумывая принесённые новости, а просто отключившись. Ника с беспокойством поглядывала на него, ей ещё не приходилось видеть Дмитрия в таком состоянии. Судя по всему, Павел тоже нечасто такое наблюдал. Внешне он был совершенно спокоен, но молчание и напряжённый взгляд выдавали его тревогу.

Когда стало ясно, что никто не может больше проглотить ни кусочка, Павел всё так же молча увёл Дмитрия в комнаты, а Ника занялась уборкой. На душе творилось непонятное. Волшебная ночь растворилась в навалившемся проблемами дне. Было тревожно за незнакомую, но уже совсем «свою» Риту, было жаль убитого ночными поисками Димку, и ещё Ника очень не любила неизвестность. Особенно отчётливо это стало проявляться после тех страшных часов ожидания известий о родителях.

— Отрубился моментально, — сказал вернувшийся Павел.

— Рассказал что-нибудь? — спросила Ника.

— Говорю же — моментально. Слушай, а ты молодец, — насмешливо прищурился он. — «Расскажешь, когда выспишься». А самой интере-е-есно!

Он так забавно протянул слово «интересно», что Ника невольно рассмеялась, потом посерьёзнела.

— Можно подумать, тебе всё равно.

— Конечно, нет. Только ты права, он слишком вымотался. Не знаю, где его носило, но, должно быть, места были не самые радостные, а люди не самые приятные. И новости не лучшие.

Ника поставила последнюю чашку, закрыла посудомоечную машину, нажала кнопку и подошла к Павлу.

— Главное, она жива. Остальное поправимо. Правда ведь?

Павел невесело улыбнулся и притянул её к себе.

— Конечно, девочка. Теперь мы точно со всем справимся.

— Почему «теперь»? — спросила она, чувствуя, как знакомое тепло снова обнимает её, а от ласкового «девочка» хочется взлететь.

— Потому что теперь у меня есть ты, — просто ответил он.

Следующие пару часов они просидели на кухне, на небольшом диванчике около окна. Когда устали молча целоваться, Ника печально сказала:

— А мне сейчас в институт идти, консультация, я с преподавателем договорилась. Так и не услышу ничего.

— Иди спокойно. Димка проспит ещё несколько часов. Я давно его таким не видел, но когда видел — он в себя почти сутки приходил. Только тогда выспаться ему не дали.

Ника лишь вздохнула и пошла собираться.

На консультации она заставляла себя сосредоточиться, ей приходилось прикладывать поистине титанические усилия, чтобы поддерживать разговор с преподавателем. Мысленно она постоянно возвращалась на свою кухню, где, наверное, Димка уже рассказывает Павлу новости. Когда она в очередной раз тряхнула головой, чтобы отогнать навязчивые мысли, Роман Георгиевич прервал свой плавный монолог и с неожиданным интересом спросил:

— Что, в самом деле очень трудно не думать о белой обезьянке?

Ника вздрогнула и испуганно посмотрела ему в лицо.

— Простите?

Вопреки её ожиданию, он не сердился, а выцветшие зеленоватые глаза смотрели из-за толстенных стёкол старинных очков с пониманием.

— У вас же что-то случилось, Ника. Вы стараетесь забыть об этом, но это невозможно, как невозможно не думать о белой обезьянке. Особенно если поставить перед собой задачу ни в коем случае о ней не думать.

Девушка смутилась. Старый преподаватель попал в точку.

— Идите-ка домой, Ника, — мягко сказал он. — Решайте свои проблемы. Вы вполне готовы к экзамену, и мне вовсе незачем гонять вас, как остальных. Увидимся на следующей неделе, по расписанию. Удачи!

— Спасибо, Роман Георгиевич! — с чувством сказала Ника и, попрощавшись, торопливо выбежала из кабинета.

Когда она вернулась, Павел по-прежнему сидел на кухне, перед ним в воздухе висел виртуальный экран головизора, в котором под ритмичную музыку мелькали ярко одетые фигурки.

— Ты так быстро! — он поднялся навстречу.

Ника уже привычно — и когда только успела привыкнуть-то! — шагнула в его объятия и ответила на поцелуй смертельно соскучившегося после долгой разлуки — и когда успел соскучиться-то!

— Новости есть?

— Откуда? Димка даже на другой бок не перевернулся. Как упал, так и дрыхнет, как сурок в норке.

Павел говорил в обычном приподнятом тоне, но глаза выдавали тревогу. Нике снова стало не по себе.

— А я, может, вообще не ворочаюсь во сне, — сказал Дмитрий, заходя на кухню.

— Доброе утро, — после секундного замешательства отозвалась Ника. — Чай будешь?

— Чай, кофе и всё прочее будет потом.

Ника слегка поёжилась. Таким голосом Павел при ней говорил редко, если не сказать — никогда.

Дмитрий кивнул, присаживаясь за стол — как-то неловко, боком.

— Я был у её родителей. Они ничего не знают. Отец упёрся, как осёл, чуть что в шею не вытолкал. Меня потом её сестра, Аля, догнала на улице. Она Ритку видела.

Алиша рассказала, как Рита в «Каравелле» получила предложение не только работать, но и проживать, — и ездить никуда не надо, и жить вместе с подругами по работе, и всё это дешевле, чем снимать жильё самостоятельно. Рита долго упиралась, хотела встретить ребят дома, в той квартире, которую сам Дмитрий выбирал. А потом неожиданно передумала.