Рыжая птица удачи

— Мы будем партнёрами?

— Ну, уж нет! — Орест помотал головой. — Этим я заниматься не буду, всё в твоих руках. Я лишь помогу немного в начале.

— Немного? Ты только что сам ко мне работать не идёшь! Пятьдесят процентов твои!

— Нет. Ни пятьдесят, ни тридцать, ни десять. Мне этого не нужно. И потом, основную составляющую успеха, всё-таки, внесёшь ты.

— И какую же?

— Ну, во-первых, саму себя. Я очень верю в тебя, дорогая. А во-вторых, маленькую чёрную книжку.

— Ты имеешь в виду…

— Клиенты. Не простые там клерки и мелкие чиновники, а самые настоящие сливки общества. Политики, бизнесмены, богема. Они знают тебя и доверяют, а это главное.

Рада сжала и разжала кулаки, нервно покачивая головой.

— Но, всё-таки, ты наверняка что-то хочешь? Я не замечала за тобой тягу к альтруизму.

Орест вздохнул. Да, эта женщина знала его лучше, чем мать — своего ребёнка.

— Ну, хорошо. Мне иногда будут нужны твои связи и тонко организованные встречи в твоём доме.

— И всё?

— Нет, не всё. У меня появилась парочка идей, которые имеют отношение и к тебе. Но, в любом случае, без твоего согласия ничего не будет, да и говорить о них пока ещё рано.

Рада кивнула. Она, конечно же, доверяла ему и знала, должна была знать, что ничего, вредящего ей и её имиджу, он не сделает.

— Ох… я согласна! Если честно, то я давно начала задумываться о своём будущем. Но что же делать со всем этим? — она обвела рукой пространство.

— Ничего. Выкинь на помойку вместе с обитательницами. А если хочешь, оставь им эту развалюху, пусть доламывают.

— О, Новый Орлеан! Я никогда не была в этом городе, но чувствую, мне понравится! Мне так надоела Европа!

— У тебя мысли прыгают как зайцы, — усмехнулся Орест. — Да, город красивый. Наймешь на работу креолок… Если они там ещё остались.

Когда они уже стояли у аэрокара, готового сорваться с места, Рада оглянулась на старый, полуразвалившийся особняк.

— Думаешь, она это специально сделала? Так и не простила меня старушка.

Орест помолчал, глядя вдаль.

— Может, и не простила. А может, ей больше не к кому было обратиться за помощью. — Он приобнял Раду за плечи. — Пойдём, холодно.

Она кивнула и больше не оборачивалась…

…С Никой всё должно было быть проще. Какие проблемы могут быть у такой юной девочки, не связанной ни с кем, хотя бы отдалённо напоминавших братьев Стравинских? Если, конечно, не считать одного нюанса.

Орест всё время помнил её рассказ о шлюшке-наркоманке, которую она приютила в своей квартире с месяц назад. Орест тогда достаточно ругал себя за то, что дал Нике слишком много свободы. Да, это он говорил, что на Земле аквариум, где нет никого серьёзнее мирного наркодилера и дворового хулигана. Но это не значит, что мирный наркодилер не мог испортить жизнь его девочке.

— Скажи, как твоя подруга? — словно невзначай спросил он, когда они шли по затенённой тропинке к ближайшей поляне, облюбованной им для занятий стрельбой из лука.

Ника непонимающе вскинула ресницы.

— Подруга?

— У которой были проблемы с наркотиками. Когда я звонил, недели три назад…

Он знал, что девчонку поместили в клинику, за немаленькую сумму, что оплатила счета Ника, но глубоко не влезал, незачем было. Деньги у Ревнёвых что трава в джунглях — растут практически сами, и выкашивать их даже полезно, чтобы не застаивались. Она выбрала самое простое и правильное решение, умница. Заплатить и забыть. Но хорошо бы, чтобы на этом все проблемы и закончились.

— Она в клинике.

— То есть, трудностей не было? Всё решилось, тебе не нужна помощь?

— Всё хорошо. Помощь не нужна, спасибо.

Она слегка нахмурилась, дёрнула ладонью, словно отмахиваясь, небрежно, раздражённо. Орест поймал её за руку, развернул к себе и пытливо заглянул в лицо. Зелёные глаза смотрели открыто и просительно — отстань, ничего нет, не напоминай об этом, не хочу… Он знал, что ей было неприятно, когда он вмешивался, а этот жест и этот устало-умоляющий взгляд убедили его в том, что ничего серьёзного не произошло, про наркоманку можно забыть. Его девочка действительно сама вляпалась и сама разобралась.

* * *

День настиг внезапно. Ударил по ещё не открывшимся глазам солнечным светом, тупой, распирающей виски болью и отвратительной тошнотой. Справившись с первой волной этих мерзких ощущений, Дмитрий осторожно открыл глаза. Не сразу понял, что находится в своей комнате. Однако это была именно она. И он даже лежал на кровати, раздетый и под одеялом. Попытка напрячься и припомнить, как он сюда попал, успехом не увенчалась. Он напрягся, пытаясь сообразить, что последнее из происходившего он ясно осознавал. «Весёлый Роджер», Стас, Артеми… или нет, Ариадна. И три девочки на алых подушках. И вино. Осёл, кто же после водки пьёт вино, да ещё столько.