Рыжая птица удачи

Ей показалось, что стены подвала совершили невообразимый поворот, как гигантская карусель. Она качнулась назад и спиной оперлась о плечо стоящего позади Даниила, сквозь головокружение ощутила его сильные руки, удержавшие её от падения, и тут же забыла о нём. Сердце колотилось, как сумасшедшее, дышать стало нечем, а голова готова была взорваться, пытаясь вместить осознание того, что происходит. Это было невозможно. Это галлюцинация. Это невозможно…

Дэн едва успел поддержать Ревнёву, когда та отшатнулась прямо на него. Он испугался, что сейчас она упадет в обморок, но девушка устояла на ногах, только дрожала так, как будто её саму колотила болотная лихорадка. Дэн уже почти пожалел, что привёл её сюда, но тут она выпрямилась, выскользнула из его рук и медленно подошла к раненому.

— Она не выдаст нас, — запоздало ответил ему Дэн. — Я ей верю.

Он ожидал, что Ревнёва сейчас попросит прибавить свет, но она застыла у края кровати, просто глядя на Феникса. Дэн нахмурился. Нет, конечно, Пашка всегда производил впечатление на женщин, но в теперешнем состоянии он вряд ли мог покорить незнакомую девушку своим видом. Скорее, напугать.

— Жаль, что у тебя лихорадка, — вдруг громко и зло произнесла Ревнёва подозрительно звенящим голосом. — Я даже ударить тебя сейчас не могу!

Дэн вздрогнул, сделал пару шагов к ней, чтобы успеть остановить, если понадобится, но девушка просто опустилась на колени, уткнулась головой в левую руку раненого, неподвижно лежащую поверх одеяла, и заплакала.

Дэн плохо понимал, что тут сейчас происходит, но уже чувствовал, что не ошибся, когда решил открыться «наследнице» и позвать её сюда. Он понял это по тому, как резко рванулся подняться почти умирающий только что Феникс, по тому, как он неожиданно сильно привлёк к себе здоровой рукой рыдающую девушку, по тому, как неверяще повторял: «Ника, Ника», по тому, как эти двое припали друг к другу.

Конечно, Ника, не Вика. «Н» на визитке… Ну, кто мог подумать, что таинственная девушка Феникса и дочь Андрея Ревнёва — один и тот же человек?

Дэн отступил назад и сел на узкую ступеньку. Сейчас бы закурить!

…Беззвучный бой с мерзким «сусликом» прервали гулкие, бьющие по больной голове шаги на лестнице. Джунгли плавно отступили, но Феникс знал, что они всегда рядом, что они вернутся, как только он останется в одиночестве. Шаги странные, будто двойные. Спускаются двое, один из них — Дэн.

— Кто с тобой, Дэн? — спросил он, надеясь, что тот услышит. — Это врач? Я же просил тебя… — приступ кашля заставил его прерваться, а когда он смог снова говорить и слышать, тот ответил.

— Она не выдаст нас.

Она? Это ещё и женщина? Ни черта не вижу!

И вдруг в туман, окружающий его, ворвался чистый, звонкий, очень сердитый и до боли родной голос. Он даже не успел понять, что она сказала, но почувствовал, что она рядом. Она тут, совсем близко, вот её рука, вот её губы на его почти бесчувственной левой ладони, вот её слёзы на его коже. И это не галлюцинация, потому что она живая и теплая, потому что она плачет и шепчет его имя, потому что Дэн обалдело молчит где-то у входа.

— Ника!

Он сам не ожидал, что у него ещё остались силы, чтобы вот так рвануться к ней, чтобы обнять её здоровой рукой, чтобы на ощупь целовать её душистые волосы…

Этот день для Ники был просто сумасшедшим, бьющим по голове и всем чувствам одновременно. Она успела упасть духом, прийти в ярость, почти сойти с ума от тоски, впасть в отчаяние — и тут же взлететь на крыльях такого неуёмного счастья, что теперь она рисковала сойти с ума уже от него.

Когда улеглась первая радость от встречи, Ника незамедлительно пришла в ужас от состояния любимого. Хорошо, что у неё были знакомые в медцентре, которые могли помочь ей достать необходимые препараты и простейшее медицинское оборудование для работы в полевых условиях, не спрашивая — зачем. Уже через пару часов после встречи Ника буквально влетела в дом Дэна, увешанная сумкой с диагностической аппаратурой, отдельным чемоданчиком с аптечкой и всей справочной литературой, которую смогла найти в медицинской библиотеке, закачанной в её наручный браслет. Потом она сидела у постели Павла, отвлекаясь только на то, чтобы попросить Дэна принести воды или подать очередной приборчик.

В принципе, всё оказалось не так страшно, как боялся Дэн, и как испугалась она сама поначалу. Когда все приборы были разложены по своим футлярам и убраны в сумку, Ника вернулась на край кровати Павла и взяла его здоровую руку в свои, словно боясь снова потерять.

— Случай, конечно, запущенный, — сказала она, обращаясь к ожидающим её приговора ребятам — тревожному, нетерпеливому Дэну и усталому, ко всему готовому Павлу. — Но за неделю мы справимся и с истощением, и с теми ранами, что ещё сами не зажили. Воспаление раны в плече я сниму, уже сегодня к вечеру должно наступить улучшение. С лихорадкой тоже проблем не будет, хотя если бы я пришла хоть на несколько дней раньше… В общем, всё будет хорошо.

Она замолчала и посмотрела на Павла. Тот словно почувствовал её взгляд, слегка сжал её руку.

— Спасибо, родная. Что бы я без тебя делал.