Рыжая птица удачи

— Не стоит это всё моих нервов. Катакомбы эти, конечно, известны и своё дело делают, но психушка в камуфляже меня достала. За последние полгода четвёртый раз наведываются. Там у них командир поменялся, настырный, сил нет.

— Вы хорошо осведомлены о ротации должностей спецназа, и вообще…

— Не хорошо. Было бы хорошо, знал бы заранее, когда этот упрямец в гости соберётся… Ладно, надоело. Продам и дело с концом. Пользы и правда мало.

Орест кивнул и снова углубился в кипу бумаг. Они закончили обсуждать дела, и Орест уже собрался уходить. Он остановился у дверей и словно невзначай поинтересовался:

— А вы действительно решили продавать?

— А? Что? — Падре поднял на Ореста недоуменный взгляд.

— Эриния. Я хочу купить её у вас.

Синий взгляд стал сосредоточенным. Орест пожал плечами.

— Недвижимость есть недвижимость.

— Вкладывать, дорогой, надо в ценную недвижимость. Эриния — глушь почище Феаниры и твоей Итары. Впрочем, как знаешь. Продам.

Орест улыбнулся. Порой с вершины перестаешь замечать очевидное — слишком свысока смотришь… И это он учтёт, на будущее.

Эриния стала его собственностью. Генпрокурор сдержал своё слово — попробовал бы не сдержать — и вернул свой долг. Правда, он никак не мог понять, зачем Оресту такая головная боль в виде тюремного комплекса, да ещё и для особо опасных преступников. Впрочем, задавать лишние вопросы он не стал и подписал все нужные бумаги.

Планета подверглась мощнейшим переменам, как всё, к чему прикасался Орест. Строилась тюрьма, наверно самая большая, прекрасно оснащённая тюрьма в Содружестве. Карцеры, общие камеры и одиночки — для тех кто достиг апогея в схватке с законом, рабочие производственные зоны, как в тюрьмах старого образца — чтобы осуждённые трудом, так сказать, отдавали свой долг обществу… И аннигиляционые камеры. Вокруг комплекса выстраивался посёлок, городок, пока небольшой — для охранников и надзирателей, начальников и простых смертных — семей осуждённых. Когда всё будет отстроено, Земля начнет переправлять из своих перезагруженных тюрем и зон осуждённых, чьи преступления потрясли общество.

Орест начал кампанию под лозунгом «Налоги в мирных целях» — отказался от субсидии со стороны Центробанка Содружества при постройке самого комплекса. Земляне могли вздохнуть спокойно. Многие, даже из ближнего круга Ореста, не понимали, зачем ему всё это, к чему такая благотворительность. Они также не знали, сколько именно людей теперь должны ему, сколько платит Содружество за содержание каждого заключённого и сколько за его же гуманную казнь, в случае соответствующего приговора. А сколько доходов должны были принести заключённые, которых он переправит на рудники Феаниры!

У Ореста было ещё множество идей, и каждую из них он собирался воплотить в своё время.

Но вот идея со свадьбой принадлежала не ему.

Он всего лишь пожаловался однажды Раде, что ему надоело слыть богатым бизнесменом с сомнительной репутацией и тёмным прошлым, в общем, мафиози. Он хотел обелить своё имя, внести его в списки добропорядочных уважаемых людей. Это не было капризом, это была стратегия — он действительно беспокоился о некоторых высокопоставленных личностях, которые не захотят иметь с ним никаких дел, а это значило потерять кучу денег впоследствии.

— Женись. — Рада была лаконична.

Орест хмуро оглядел подругу.

— Не понимаю, как моя женитьба на Кэс разрешит проблему, Рася.

Та вздохнула.

— На Касси ты должен был жениться много лет назад, дорогой. Если этого не произошло до сих пор, боюсь, уже не произойдёт никогда. Я говорю о браке по расчёту.

Рада рассказала о семье Стамос, занимающих заметное положение на Земле, живущих в Греции. Их старинная благородная династия сейчас находилась на грани нищеты, ну, в их понимании этого слова. Хотя, в принципе, не так далёк от правды был глава семейства, когда утверждал это. Между тем у Стамосов была единственная наследница, сорокалетняя старая дева.

— Её отец уже потерял надежду выдать её замуж.

— Могу понять почему, — хмыкнул Орест, возвращая Раде небольшую голографию потенциальной невесты.

— Ну, извини, — Рада развела руками. — Я знаю, что тебе нравятся молоденькие светлоглазые красотки, но тут уж не приходится выбирать. К тому же, я уверена, она будет от тебя без ума. Ты умеешь влюблять в себя.

— Кому бы ещё это было надо… — проворчал Орест.

— Тебе. Ты приедешь, очаруешь эту корову, предложишь её папаше помощь. А когда женишься, сможешь развлекаться со своими принцессами, конечно, не афишируя.

— Не учи учёного.

— А зятя Адрияна Стамоса примут везде, уж поверь.

Своей родиной землю богов Олимпа Орест не считал. Отец увез его в Россию ещё младенцем, и с тех пор Орест в Греции не останавливался надолго, хотя и считал её одним из самых красивых мест во вселенной. Он бывал там редко и только по делу, вот как сейчас… Эта вероятная женитьба тоже была частью бизнеса, стратегически важной частью.