Рыжая Соня и кладовые тьмы

«Бывшей владычицы,— цинично поправила она себя.— А все-таки она оказалась сильна!» — с невольным уважением отметила Пифия. Она хотела позвать стоявших за дверью слуг, но невольно задержалась, отметив, что даже холод надвигающейся смерти не исказил черт владычицы. Лицо ее оставалось спокойным и каким-то умиротворенным, как случается, когда конец наступает неожиданно, в тайне от спящего сознания. Она почувствовала невольную зависть и... Неожиданную злость.

— Эй! Кто-нибудь! — громко крикнула она. — Владычице дурно!

Она сама себе удивилась, когда слезы против воли брызнули из глаз.

— Мы пытались выяснить, что стало с Вожаком, а когда поняли, что его, вероятно, уже нет в живых, она вдруг схватилась за сердце,— рыдая, рассказывала Халима, даже не задумываясь над тем, что ее объяснения перед Прибылыми выглядят несколько неестественно.

Впрочем, те тоже не заметили этой странности. Они стояли, потрясенные смертью владычицы, но вовсе не оттого, что любили ее. Просто им казалось прежде, что гиперборейские колдуньи бессмертны, а теперь они увидели, что это далеко не так. Они попросту растерялись, не зная, как поступить.

— Это тяжелая утрата для Логова,— утирая слезы, объявила Халима.— Я хочу, чтобы погребение прошло по всем правилам и с подобающей случаю пышностью, поэтому завтра же тело отправится в Похиолу. А сейчас оповестите жриц о том, что случилось, и пусть немедленно приступают к погребальной церемонии. Скажите, что скоро я присоединюсь к ним, а пока мне необходимо уединиться и привести себя в порядок.

С этими словами она, даже не обернувшись, покинула покои владычицы и отправилась к себе. Если кто-то из послушников и отметил странности в поведении жрицы, то приписал их внезапно свалившемуся на нее горю.

Пифия же вернулась к себе и, опустившись в кресло, подумала о том, как удачно все получилось. Теперь, после смерти Разары, вся полнота власти в Логове переходит к ней — не об этом ли она мечтала совсем недавно? А стало быть, только от нее теперь зависит, как скоро крошечное Логово, со жрицами которого не склонны до сих пор считаться в Похиоле, превратится в силу, не замечать которую станет уже нельзя. Она перенесет наверх все книги и золото, просеет всю труху. От ее внимания не ускользнет ни одна мелочь! Главное — не торопиться, чтобы своей лихорадочной активностью не привлечь внимания Лухи!

Хорошо бы бросить старой жабе кость...

Скажем, в виде валузийского золота. Но не отдавать все сразу, а отсылать в орден понемногу, чтобы не разжигать аппетитов.

На следующий же день тело владычицы в сопровождении пышного эскорта отправили в Похиолу. Халима и впрямь не торопилась.

Лишь отослала гонца в Усадьбу с приказанием начать расчистку подвального уровня, тщательно просеивая пепел, перед тем как пустить его на удобрение. Жизнь пошла своим чередом.

Пифия ходила тихая и грустная, терпеливо дожидаясь, когда совершится церемония похорон, минет неизбежный период траура и она сможет взяться наконец за дело.

Так прошла седмица, в течение которой Пифия усердно воплощала свои честолюбивые планы, а потом все рухнуло в один миг. Топот копыт огромного конного отряда она услышала, лишь когда последний всадник въехал на плац. Сперва она не поняла, кто это — хотя Прибылые и приступили уже к занятиям, стояло раннее утро. Однако внутренний голос подсказывал ей, что это не обычные визитеры.

Притаившись за занавеской, она встревожено следила за каретой с гербом Ордена Белой РукИ на дверцах, медленно подъезжавшей к парадному входу дворца.

Через несколько мгновений дверь в ее покои отворилась, слуга сообщил, что прибыла новая владычица, и Халима поняла, что мечтам ее не суждено сбыться. Она кивнула, вставая, и направилась к выходу, чтобы поприветствовать нового Оракула, с удивлением отмечая, что почему-то остается совершенно спокойной.

В первый миг у нее еще теплилась надежда на то, что не все потеряно, что можно еще побороться. Но когда она увидела, спустившись, устремленный на нее недовольный взгляд Саготы — владычицы Сигтоны — ее надежды угасли, и на сей раз окончательно. Не одну сотню лет королева Сигтоны боролась за власть с Духи. Халима слышала, что, дабы продлить свою жизнь, она питается кровью девственниц, но правда это или нет, не знала. Зато она поняла, что ее жизнь в Логове заканчивается. Но не потому, что она не способна ужиться с новой владычицей, а оттого, что теперь просто не желает ни с кем уживаться... Она хочет властвовать!