Рыжая Соня и подземелье Пифона

Элат взял у нее лампу и снова встал во главе группы. Только один воин проявил интерес к Сониной находке.

— Кинжал?

— Да.

— Покажи.

— Вряд ли при таком освещении тебе удастся его рассмотреть, — Она помотала головой, почувствовав вдруг, что не хочет расставаться с оружием.— Просто старый кинжал. Может пригодиться.

Через несколько мгновений перехода по извивающемуся тоннелю отдаленные голоса зазвучали более отчетливо; сквозняк стал сильнее, и в коридор стал просачиваться другой свет. Все насторожились. Через несколько поворотов Элат, державший в руке лампу, остановился и замахал рукой.

— Что там? — прошептала Соня, обойдя всех и встав рядом с ним.

— Посмотри! Тюремные камеры!

Они стояли на пороге дворцовой тюрьмы. Отсюда отчетливо просматривался длинный коридор и массивная железная дверь с маленьким зарешеченным окошком. Камеры располагались по обе стороны коридора, и перед каждой стоял солдат. От нечего делать стражники развлекались, издеваясь над узниками. Их голоса и громкий гогот разносились по всему подземелью.

— Какими бы преступниками ни были эти узники, они будут на нашей стороне,— сказала Соня.

— Мы их освободим? — спросил один из воинов.

— Как только эти кушитские ослы решат подкрепиться!

Воины приготовились ждать, а пока слушали разговоры тюремщиков с узниками.

— Как, ты говоришь, тебя зовут? — задиристо, с дарфарским акцентом спросил один из тюремщиков обитателя ближайшей камеры,— Кирос? Говоришь, тебя зовут Кирос? Так звали мою собаку!

— Сам ты собака! Пес Нгаигарона! Только открой дверь, и я убью тебя, будь ты проклят…

— Нгаигарон будет пытать тебя, как…

— Замолчи! Замолчи, собака!

* * *

А во дворце, тем временем, Идзура издевалась над обнаженным Теммаром, висевшим на закованных в цепи руках. Его ноги, также закованные в цепи, чуть-чуть не доставали до пола.

— Значит, тебе известно, чем мы занимаемся с Нгаигароном? — спрашивала она, стоя перед ним, облизывая губы и потирая руки.

— Это неважно, Идзура! Ты шлюха! Ты всегда была шлюхой! Теперь ты… с колдуном. Какая разница?

— Твоя смерть будет мучительной!

— Если Нгаигарон и убьет меня, то едва ли это будет потому, что я назвал тебя шлюхой!

Разъяренная Идзура заметалась в поисках подходящего оружия и не нашла ничего лучше, чем небольшая серебряная чаша, стоящая неподалеку на столе.

Она схватила чашу и метнула ее в Теммара. Тот смог лишь отвернуть лицо.

— Хватит! — раздался голос Нгаигарона.

Серебряная чаша мгновенно отклонилась от своего пути, описала бешеный круг в воздухе и ударилась о стену далеко от Теммара.

Идзура в гневе обернулась; колдун вошел в комнату.

— Уйди, Идзура,— приказал Нгаигарон.— Выговорись перед слугами! А мне надо сказать несколько слов твоему мужу!

Усмехнувшись, не желая показывать Теммару, какую власть имеет над ней Нгаигарон, но боясь ослушаться, Идзура плюнула в своего бывшего повелителя, сделала непристойный жест и удалилась с высоко поднятой головой.

Нгаигарон взмахнул рукой; большой деревянный стул со свистом пролетел по воздуху и опустился недалеко от Теммара. Нгаигарон с кряхтеньем сел, вытер лицо руками и взглянул на бывшего правителя Тальмеша.

— Она просто ведьма! — пожаловался колдун.

— Шлюха,— холодно произнес Теммар.— Ты хочешь сказать шлюха. И у нее нет к этому никакого таланта. Но, прежде всего, как ты уже, наверное, и сам понял, она испорченное, мстительное дитя!

Нгаигарон рассмеялся было над своей жалобой, но осекся.

— Вина! Ты же хочешь вина!

Он показал на кувшин, и тот поплыл со стола, но Теммар помотал головой.

— Никакого вина, пока я снова не стану правителем Тальмеша!

— А, понятно! — Голос Нгаигарона стал холоднее, когда кувшин с вином вернулся на место.— Тебе придется долго ждать, чтобы напиться!..

— Только месть может утолить мою жажду!

— Не сомневаюсь! Теммар, я восхищаюсь тобой! Я уважаю тебя! Ты храбро дрался против меня, не проявив малодушия. Одно я хочу у тебя узнать. Если ты скажешь мне то, что я хочу узнать — сейчас или попозже — я убью тебя безболезненно. К тем, кто выполняет мою волю, я добр и милосерден!

Теммар не удостоил его ответом.

— Выбор за тобой, принц Тальмеша! Умрешь быстро или после долгих мучений?

— Как Садгур?

— Ты знаешь? Идзура…

— Я догадался.

— Ты правильно догадался,— прорычал Нгаигарон.— Садгур умер в ужасных мучениях, пытаясь быть благородным, как ты, и теперь он корчится в преисподней!

— Это ты так говоришь! Но, даже если это и так, я уверен, что он сам это выбрал!

— Не будь так уверен. Судьба Садгура уже решена; твоя нет. Ты скажешь мне то, что я хочу узнать! Под этим городом есть пещеры, коридоры, тоннели…— Нгаигарон замолчал и приблизился к Теммару, настороженно глядящему на него.— Они ведут в другие миры… Я хочу получить к ним доступ. Их трудно обнаружить; они древнее человека, и попытки найти их только усиливают действие защитных чар. Известно, что в прошлом люди находили их. Такие случаи редки, но они были; кажется, древние Хранители этих врат не сумели оградить их от случайного обнаружения.

— Я ничего не знаю об этих тоннелях,— резко ответил пленник.