Рыжая Соня и ветер бездны

Но вернемся к «комплексу демиурга». На мой взгляд, наличие такого комплекса (естественно не в медицинском и не в психоаналитическом смысле) побуждает автора замахиваться не менее, чем на построение собственного мира.

В конце нашего столетия карты и глоссарии в романах-фэнтези стали трюизмом. Но в первой трети XX века — это было открытием. Конечно, карты неведомых земель известны со времен Страбона, но миры умышленно придуманные, это, уж извините — ноу-хау по тем временам!

На эту тему можно говорить много. И тема эта весьма любопытна. Но, увы, здравый смысл (и рамки объема предисловия) заставляют нас избежать этого искуса. Отметим только, что в наше время, особенно с момента наступления эры мультимедиа, неомифотворчество стало настоящей эпидемией. Человек в эпоху НТР жаждет романтизма. Он хочет уйти из мира хот-догов, неоплаченных счетов за электричество и повышения цен на бензин — в простые, неиспорченные, пусть ирреальные миры.

В современной философии есть термины «обыденное сознание» и «иллюзорное сознание». Так вот, многие из современных людей пытаются поселиться в иллюзорных мирах и современная индустрия развлечений охотно помогает им в этом. К их услугам не только книги, и даже огромные сериалы, но и виртуальное пространство современных компьютерных игр и игрушечные артефакты — что пожелаете, хоть меч Конана (именно под таким названием мне доводилось видеть полутораметровую декоративную испанскую железяку), хоть плащ Мерлина; и головоломные паззлы, и настольные игры, и игральные кости, карты и еще невесть что, вплоть до словарей эльфийского языка и декоративных шрифтов «Руны Ктулху».

В современном мире любой может жить в мире фэнтези и там ощущать себя сильнее, мудрее и самое главное — свободнее! Если в действительности барышня крива, косолапа и наделена ушами-варениками, то в иллюзорном пространстве она вполне может выбирать, быть ли ей прекрасной феей, или могущественной Владычицей Хаоса. Если молодой человек потлив, низкоросл и до старости страдает ночными поллюциями от непогашенной страсти, то в фэнтезийном мире он могуч, мудер и сексуально неотразим.

Любая социодрама Морено, в которой, как известно, пациент расстается со своими комплексами в процессе игры — пьесы, побледнеет от зависти перед психотерапевтическим КПД этого жанра.

Но любопытно и другое. «Комплекс демиурга» есть у каждого фэнтезийного писателя. В настоящее время писать фэнтези без карты, собственной системы мер и весов, свода законов а 1а Хаммураппи и очередного эльфийского разговорника — означает прослыть либо очень ленивым человеком, либо невежей, не знающим, как вести себя в приличном обществе.

Но вот загвоздка — этот самый комплекс имеется у всякого, кто норовит наплодить миров покрасивше и почуднее, а вот всякий ли способен быть этим самым демиургом?

Думаю, что не скажу ничего оригинального, если отвечу — нет, не всякий. Можно придумать мир, в котором все ходят на головах, справляют естественные надобности через нос и общаются не ртом, но, несмотря на все эти навороты, придуманный мир окажется столь же неприспособлен для проживания, как тамбур плацкартного вагона для бальных танцев. Как ни грустно, но таких миров подавляющее большинство.

Сколько всего наговорено, наспорено, написано и наисследовано о Средиземье — гениальном мире Толкиена. Сколько дебатов ведется вокруг Эмбера Желязны. Мы говорим о фэнтези, но хочется бегло упомянуть и популярные SF-пространства: вселенную Звездных Войн, Стар Трека и Вавилона-5. Да, в нашей стране все попытки привить их потерпели неудачу. Но на Западе их популярность огромна. Почему же одни миры нравятся, а другие нет? Ответить на этот вопрос вряд ли кто-то сможет…

Если свернуть на зыбкую тропинку мистики и парапсихологии (а куда прикажете идти, если никакого материалистического ответа нам «не светит»?), то следует предположить, что, по— видимому, у одних авторов есть некий энергетический потенциал, аура, харизма (называйте, как хотите) а у других таковой попросту отсутствует. А может быть, причина в том, что одни литературные демиурги живут в придуманных ими мирах, а другие погружаются в них, только когда вспоминают о сроках сдачи рукописи, уныло бренча в кармане последними медяками?

Говорят, что Александр Грин мог в деталях описать каждый изгиб дороги, каждый куст и камень на пути из Зурбагана в Лисс. Может быть, поэтому его и читают до сих пор. А у многих современных авторов любой город состоит из джентльменского набора: «дворец, храм и таверна»… Может причина в этом, а может нет. Кто знает!..

Те, кто дочитали до этих строк, вправе возмутиться и сказать: «Хватит рассуждать — Соню давай!» Что ж, действительно пришло время Сони…