Рыжая Соня и ветер бездны

Набирая скорость, они устремились во все стороны, разрастаясь на лету, — и, не успела Соня опомниться, как осколки уже облепили стены зала. Казалось, они с Гедрен оказались в самом сердце огромного алого кристалла, сверкавшего так, что становилось больно глазам.

Ведьма взмахнула рукой — и сияние погасло.

— Превосходно,— промолвила она, не скрывая одобрения.— Ты сильнее, чем я думала.

Соня вознамерилась было ответить — как вдруг Гедрен обернулась, делая приглашающий знак рукой.

— А вот и ты, мой дорогой! Что же ты так долго? Я как раз говорила нашей гостье, что очень рада твоему выбору.— Калидор застыл в проходе. Черное пятно на фоне белоснежной стены.— Ты подыскал нам превосходную забаву. Неудивительно, что искать пришлось так долго… Но я скучала без тебя.

Рыжеволосая красавица перевела взгляд с брата на сестру. Сходство между ними было очевидно — удивительно, как она могла сразу этого не заметить….

Соня ждала, что скажет Калидор.

Черноволосый колдун не торопился с ответом. Обвел внимательным взглядом зал, задержавшись на стенах, еще хранивших в недрах белизны отсветы багрянца. Затем, в несколько шагов преодолев разделявшее их расстояние, встал перед Гедрен. На Соню он не обращал внимания, словно нарочно избегал ее. Или позабыл о ее присутствии.

Впрочем, нет. Первые же его слова доказали, что это не так:

— Она — не моя забава, сестрица. Она — тот самый нож, что перережет твою белоснежную шейку.

Ведьма расхохоталась:

— Так ты еще не оставил мысли убить меня?

— Как и ты — меня. Разве не для того ты с таким трудом добывала этот Талисман?

Соня усмехнулась про себя. Трогательная семейная сцена!.. Кое-что становилось понятным — но одновременно возникало все больше вопросов. Однако она не спешила напоминать этим двоим о себе, уверенная, что узнает гораздо больше интересного, если станет просто молча слушать.

Гедрен презрительно скривила губы. Глаза ее, сменив полдюжины оттенков, горели теперь голубым льдистым светом.

— Ты обезумел, дорогой. Как я и предсказывала, желание вырваться на свободу лишило тебя остатков разума. Неужто ты всерьез думаешь, что какой-то смертный может совладать с одним из нас?!

Ее брат повел плечами. Лишь сейчас Соня заметила, как изменился его костюм. Вместо потрепанной дорожной одежды на нем был черный камзол из странного переливающегося материала и тяжелая золотая цепь на шее. Волосы перехватывал золотой обруч с вделанными черными агатами. Лишь плащ казался почти прежним — но теперь он струился, подобно застывшим волнам ночного моря, на которых играли лунные блики.

— Что тебе за дело до того, что я думаю и на что надеюсь, Гедрен,— произнес он невозмутимо.— Я не нарушил уговор. Была моя очередь воспользоваться свободой — и вот перед тобой оружие, которое я отыскал в своих странствиях. Попробуй отразить его удар!

Ведьма расхохоталась.

— Я уже попробовала. Твоя девчонка осталась в живых лишь по моей прихоти, но я могла стереть ее в порошок — вот так…— Она щелкнула пальцами. С ладони ее просыпалась желтая пыль, мгновенно и без остатка впитавшаяся в пол.— Так что лучше оставь свои безумные надежды. Так и быть, я сохраню ей жизнь еще ненадолго. Можешь развлекаться с ней, пока меня не будет. Ведь теперь моя очередь ухолить.

Это становилось любопытно! Соня следила за происходящим с таким интересом, будто это не ее судьбу решают сейчас двое могущественных колдунов, поглощенная решением удивительной загадки. Так, значит, Гедрен и Калидор здесь такие же пленники, как и она сама… Знать бы, что за силы удерживают их?! По очереди они способны выходить в реальный мир, ее мир, и там ищут оружие, способное поразить другого. Вероятно, лишь смерть соперника принесет одному из них вожделенную свободу. Но почему — почему?! — Калидор решил, что именно она, Соня, годится на роль такого оружия?

Как видно, та же мысль не давала покоя и ведьме.

— Что она такое, брат? Скажи! Калидор усмехнулся:

— Самая отважная воительница этого мира. Бесстрашная и ловкая, как дикая кошка, и столь же яростная и беспощадная. Я думал… почему бы и нет! Ведь мы перепробовали тысячи заклинаний. Ловушек. Амулетов. Вспомни колдовские чаши, что разбивались здесь, в этом зале, выпуская на волю огненных демонов. Вспомни реки крови, что заливали цитадель. Вспомни…— Он махнул рукой.— Все это оказалось бессмысленным. Но обычную силу смертных мы не использовали никогда. У меня была слабая надежда… возможно, если ей удастся застать тебя врасплох… если ты не примешь ее всерьез…

Не дав ему договорить, Гедрен приблизилась к брату и закрыла ему рот долгим жадным поцелуем.

— Бедняга,— выдохнула она наконец, оторвавшись. Запустив руки в его густые черные волосы, она медленно гладила их, и в жесте этом была такая чувственность, что Соне, завороженно наблюдавшей за ними, сделалось не по себе.— Ты устал, мой мальчик. Отдохни. Отдохни…

Застывшее лицо Калидора расслабилось, утрачивая каменную напряженность. Веки его чуть заметно дрогнули, опускаясь.