Рыжая Соня и Владыка падших

Соня и тут помогла духанщику. Она выяснила, что Ваир-Хан, владелец дюжины самых прибыльных заведений Шадизара, сам имел виды на выгодно расположенный духан, а упустив его, не оставил надежды прибрать к рукам. Остальное оказалось просто. Теперь уже у Ваир-Хана начались неприятности. Один за другим четыре его каравана не добрались до Шадизара, а самая большая таверна, расположенная в центре города, сгорела. Вскоре выяснилось, что кто-то откупорил его тщательно спрятанную кубышку и выпотрошил ее До дна. Злосчастный скряга принялся ездить по Шадизару, выжимая слезы и деньги из друзей, число которых вдруг резко сократилось. В отличие от не слишком умного Ваир-Хана все понимали причину его бед. Наконец нашелся доброжелатель, который посоветовал ему оставить Саиба в покое, объяснив, что выходец из Пустыньки — не та рыбка, которую можно слопать и не подавиться.

У бедолаги хватило ума последовать совету, и его неприятности тут же закончились. Соня же заработала на этом изрядную сумму, еще больше упрочила свой авторитет и обрела пожизненную признательность Саиба. Именно поэтому она могла ему доверять.

— Хорошо,— кивнула девушка,— тогда вели отнести туда вина и фруктов. Мне надо хорошо отдохнуть и кое о чем подумать.

— Что-нибудь еще?

— Да. Завтра в полдень у меня встреча здесь же. Разбуди меня так, чтобы я успела не торопясь позавтракать.

— Ты встречаешься с теми же людьми, что приходили сегодня?

— Да, но почему ты спрашиваешь?

— О-о-о! Не подумай, что я любопытен! — воскликнул Саиб, выставив перед собой пухлые ручки.— Я ничего не хочу сказать о твоих друзьях, которые мне хорошо знакомы, но вот чужак в залитом вином камзоле...

— Что чужак? — Соня насторожилась.— Если знаешь о нем что-то...— Она понизила голос, но неожиданно оборвала сама себя!— Впрочем, мне нет до него дела. Покажи мою комнату.

Саиб понимающе кивнул, позвал жену, стройную черноволосую гирканку лет на десять моложе его и, пятясь и кланяясь, повел гостью наверх.

Как только дверь за ними закрылась и Саиб зажег фитили в лампах, Соня спросила:

— Ты что-то узнал о Хантореке?

— Да,— ответил гирканец.— А впрочем,— тут же поправил ой себя,— я ведь не знаю, кого ты называешь этим именем.

— Я говорю о заморыше в сером камзоле.

— Значит, мы говорим об одном человеке,— кивнул Саиб, перед тем как продолжить.— Так вот, утром он пожаловал ко мне и сказал, что на вечер у него назначена встреча в моем духане. Сказал, что кроме него придет еще семь человек, что предстоит серьезный разговор не для чужих ушей и пожелал, чтобы я подготовил один из маленьких зальчиков. Потом расплатился и ушел.

Соня открыла было рот, чтобы спросить о чем-то, но в это мгновение раздался стук в дверь и она осеклась. Саиб впустил в комнату девчушку, как две капли воды похожую на жену почтенного хозяина. Она весело впорхнула, неся поднос, на котором стояла ваза с фруктами, кувшин охлажденного вина и высокий бокал розового хрусталя. Девочка оставила поднос на столе, мельком глянула на гостью и принялась застилать постель.

— Жаркая нынче весна.— Соня подошла к открытому окну, выходившему на канал.

— Да,— согласился духанщик,— страшно подумать о том, что всех нас ждет в городе летом. Ты уже закончила, Гюли? — Он обернулся к дочке.— Скажи маме, что я сейчас спущусь.

Та еще раз стрельнула на гостью глазками и скрылась за дверью. Едва шаги ее стихли, Соня затворила окно и обернулась. Она не думала, что кто-то станет их подслушивать, но не хотела рисковать, прекрасно зная, как далеко разносятся звуки в ночной тишине, особенно по воде.

— Какими деньгами он расплатился? — спросила она.

— В том-то и дело, что среди полновесных туранских золотых, которые в основном у нас в ходу, отыскался один гиперборейский, а ты сама знаешь, насколько редко они встречаются. Конечно, это могло оказаться чистой случайностью, но я послал за ним Юрга, подумав, что хуже не будет, если я узнаю, где остановился этот парень.

— Ну?

Соня чувствовала, что Саибу есть что сказать и неспроста он затеял этот разговор.

— Это оказалось совсем несложно — следить за паланкином.— Лицо духанщика расплылось в довольной улыбке.

— Не томи, Саиб,— чуть ли не простонала Соня.

— Его приютил храм Белой Волчицы!

* * *

Паланкин мерно покачивался, а устроившийся на мягких подушках Ханторек погрузился в раздумья. В голове его царила полная неразбериха. Шадизар был последним городом на его пути. Завтра он отправится на север, в Гиперборею. Посланник понимал, что миссия его в Шадизаре закончилась провалом: вместо двенадцати воров он сумел договориться только с пятью. В другое время это огорчило бы его до крайней степени, но сейчас он даже не задумывался о постигшей его неудаче.

Облик полуобнаженной амазонки стоял у него перед глазами. Он даже не сожалел о потерянных деньгах, что было просто невероятно! Воспоминания о Халиме, оставшейся в Гиперборее, больше не тревожили память посланника. Его теперь волновала совсем другая женщина.