Рыжая Соня и Владыка падших

— Вполне возможно, что ты права.—Север пожал плечами.— Но это значит лишь, что она еще лучше, чём мы думали.— Он обвел всех взглядом и закончил: —Мы должны беречь ее пуще глаза.

Разара задумчиво кивнула, показывая, что согласна с Вожаком, и вновь повернулась к настоятельнице.

— Не потому ли ты так защищаешь шадизарскую девку,— вместо ответа прошипела Халима,— что пленился ее красотой?!

— И поэтому тоже,—Север снисходительно улыбнулся.—  Я вообще люблю все красивое,— добавил он насмешливо и тут же посерьезнел.— Однако давай лучше поговорим о деле. Если, конечно, тебе есть что добавить.

Она закусила пухлую губу и сжала кулаки:

— В твоей изворотливости, Север, я никогда не сомневалась, но ты правильно заметил — мы говорим о деле. А потому я хочу обратить ваше внимание на то, что никто из вас почему-то не заметил.

Она вопросительно посмотрела на мать-настоятельницу, и та кивнула:

— Говори. Для этого мы тут и собрались.

— Хорошо,— согласилась Халима.— Так вот, еще раз повторю: в том, что воровка умна и изворотлива, сомнений нет ни у кого, и вы все, словно дети, обрадовались такой замечательной находке. Но никто из вас не подумал о другом.— Она повернулась к матери-настоятельнице. Похоже, теперь она говорила только с ней.— Мы давно знаем, что за Клыком Волчицы охотятся митриане. Вы все старательно забываете, факт, что кинжал не просто украли — его подменили точной копией. Не найди мы труп охранника, и о краже не скоро бы узнали. А значит,— прошипела Халима, то ли не сдержав злобы, то ли пытаясь подражать Разаре,— если кража — ее рук дело, пленницу надо немедленно убить! Убить, потому что она не просто воровка, а подосланная врагами воровка!

Она обвела трех мужчин многозначительным взглядом, и ни Ханторек, ни тем более Кучулуг не нашлись что ответить. Она видела, что даже на невозмутимую Разару подействовали ее слова, и сердце мстительной гирканки наполнилось торжеством.

— Ну? Что ты теперь скажешь, защитник красоты и поборник справедливости? — злорадно усмехнулась Халима, обращаясь к Северу.

— Я скажу, что ты права,— совершенно спокойно ответил Вожак и добавил: — Но ведь вина пленницы не доказана. Соверши мы ошибку, и воин, быть может, лучший за все время существования храма, будет потерян.

— Зато если она виновата, может погибнуть Логово!

— Верно,— кивнул Север.— Мы должны быть очень осмотрительны.

— Хорошо,— произнесла Разара, подводя черту.— Твое мнение,— она взглянула на молодую женщину,— предельно ясно — немедленная казнь.— Та кивнула, и мать-настоятельница обернулась к Северу: — Что предлагаешь ты?

— Я предлагаю поступать так, будто ничего не произошло. Пусть не сразу, но она согласится стать послушницей, просто потому, что это лучше, чем смерть.

— Она сбежит при первом же удобном случае! — не сдержавшись, выкрикнула Халима.

— Возможно,— не стал спорить Север.— Но сделать это не так-то просто. Верно, Кучулуг? — Гирканец стиснул зубы и хмуро кивнул.— Вамматар усилит наружное наблюдение, хотя он и потерял много бойцов и, пока не восполнит их ряды, сделать это окажется не просто. Но я верю, что он справится. Тем временем будем искать кинжал. Если Клык найдут в пределах Логова, значит, его украла наша пленница. Если нет, то она здесь ни при чем.

— Но если пленница попытается бежать и Вамматар не справится, на этот раз его не спасет твое заступничество,— добавила мать-настоятельница.

Север хмуро кивнул, но спорить не стал.

— Мы же тем временем постараемся склонить девушку на свою сторону.

При этих словах Халима снова не выдержала.

— Да разве ты не видишь?! — закричала она.— Она никогда не пойдет за нами! Она же ненавидит нас!

— Конечно, ненавидит,— по-прежнему не теряя спокойствия, ответил Север.— За что ей нас любить? За то, что мы убили ее друзей?

— Это не имеет значения,— прошипела настоятельница.— Воровка должна умереть, или нас ждут большие беды!

— Я устал с тобой спорить,— вздохнул Север.— Впрочем, я уже высказал свое мнение, и мне нечего добавить.

Он скрестил руки на груди и прислонился к стене, не глядя на кипевшую от злости девушку. Взгляды остальных остановилась на матери-настоятельнице: настало время решать, что делать с пленницей.

— Пока рано принимать окончательное решение,— подумав, сказала она.— Я еще сама поговорю с ней с глазу на глаз, а дальше...— Она задумалась на мгновение.— А дальше видно будет. Либо она умрет, либо...

— Что либо? — совершенно забывшись от ярости, переспросила настоятельница.

— Быть может, ей выпадет участь стать Первой!

  * * *

Вернувшись к себе, Халима в ярости заметалась по комнате. Все сегодня словно сговорились Вывести ее из себя! Мать-настоятельница, которая обычно с таким вниманием относилась к своей помощнице, вдруг словно ослепла и оглохла. А Север со своим твердокаменным спокойствием, которому она частенько завидовала и даже пыталась порой подражать? Буль ее воля, она повесила бы мерзавца!