Рыжая Соня и Владыка падших

— Пропали они все, понимаешь? Исчезли без следа! Отец-настоятель говорит, что их перевели в другую школу, в Гиперборее. И, усмехаясь, добавляет, что все желающие могут отправиться следом.

— Так это правда?..— побелевшими губами прошептала Альрика.

Соня только поморщилась в ответ, а Мила зашептала, оглядываясь на дверь:

— Вечером легли спать, а утром пропали, и вещи остались на месте.

— Что — все разом?

— Да ты что, не понимаешь? Аогову-то не один десяток лет! По одному пропадали, но все одинаково!

Дверь отворилась, и в комнату вошел молодой послушник с подносом.

— Ага! — воскликнул он.— А я-то думаю, куда все запропастились? Расходитесь, девочки, пора!

К удивлению Сони, все поднялись и, попрощавшись, вышли. Только Альрика задержалась ненадолго, чтобы забрать свою одежду и, пожелав спокойной ночи, тоже ушла.

Оставшись в одиночестве, Соня переоделась, потом подошла к зеркалу и с удовлетворением кивнула отражению. Хоть Ханторек и утверждал, что она и в рубище прекрасна, а так, что ни говори, гораздо лучше. Она с аппетитом поужинала и, быстро раздевшись, улеглась в постель. Как это ни странно, но собственная одежда вернула ей хорошее настроение и вселила уверенность, что все закончится благополучно. Затем она вдруг вспомнила Вожака и подумала, что, быть может, подруги правы и она действительно злится на него напрасно. Он просто хорошо сделал свое дело. Что же ее так разозлило? Не то ли, что он разгадал ее уловку? Девушка улыбнулась: ну конечно!

Она расслабилась, но тут же, как и прошлой ночью, услышала шаги за дверью.

Шаг, другой... Шаг, другой... Словно кто-то делал пару шагов и останавливался, прислушиваясь. Соня насторожилась и через несколько мгновений поймала себя на том, что старается не дышать. О, Бел! Неизвестный медленно удалился, и Соня вздохнула с облегчением.

* * *

Ханторек готов был выть от душившей его ярости. Все послушники видели, как он полетел на пол, вывалив на себя целый поднос еды. Он нисколько не сомневался, что это подстроила рыжая стерва, хоть и не понимал как. Теперь она расскажет всем послушникам, как поиздевалась над ним, а те — стражникам, а стражники — наставникам и настоятелям, и завтра мать-настоятельница узнает обо всем! Ханторек похолодел. Верно сказал Север: так можно очень быстро оказаться среди простых настоятелей. Если бы он не поссорился с Халимой, гирканка наверняка что-нибудь придумала бы. Так ведь и это еще! Что теперь делать?

За годы, проведенные в Логове, Ханторек привык считать послушников бессловесными рабами, а теперь наконец-то понял, что это не так. Конечно, он может распорядиться наказать провинившегося, но тогда придется объяснять, в чем вина этой наглой девицы.

К вечеру от гордости отца-настоятеля не осталось и следа. Сведи его сейчас судьба с Халимой, он на коленях молил бы о прощении. Он боялся лишь, что бывшая любовница просто расхохочется ему в лицо. Но страх несмываемого позора оказался сильнее, и Ханторек сам не заметил, как очутился в коридоре и лицом к лицу столкнулся с молодой настоятельницей.

Она хотела пройти мимо, но он схватил ее за руку:

— Халима! — Она брезгливо поморщилась и отшатнулась.— Халима, прости! Я сам не знаю, что на меня нашло!

Она посмотрела на него и расхохоталась, точь-в-точь как он боялся, но Ханторека это не остановило. Забыв о том, что находится в коридоре, он бухнулся перед девушкой на колени, плечи его затряслись и он разрыдался. Халима молча наслаждалась своей победой, однако скоро это развлечение надоело ей.

— Вытри слезы,— усмехнулась она.

— Прости! Прости меня, Халима,— запричитал он.— Это ведь случилось всего раз! И, клянусь, больше не повторится!

Однако плач бывшего любовника не разжалобил настоятельницу.

— И одного раза много,— скривилась она.— Возьми себя в руки, и, быть может, я попробую забыть о случившемся. Посмотрим,— бросила она на прощание и ушла к себе.

Ханторек, утирая слезы, вернулся в комнату, и никто так и не увидел, что же произошло между ними. Заплаканное лицо его озарила счастливая улыбка, словно он уже получил прощение, о котором умолял. Халима же остановилась у зеркала, всмотрелась в свое отражение, и ей пришла в голову неожиданная мысль о том, что, умело играя на чувствах человека, можно завлечь его в такую ловушку, из которой смерть станет единственным выходом.

Итак, Ханторек теперь целиком в ее власти, и она может делать с ним все, что ей заблагорассудится. Вот только что? Конечно, восстанавливать прежние отношения она не собиралась, а вот мысли о мести ни на миг не покидали ее. Однако Халима решила не торопиться и подождать, что предпримет эта рыжая. Сегодня она лихо сумела втоптать отца-настоятеля в грязь, превратила его в посмешище. Теперь даже интересно посмотреть, как расправится с ним шадизарская шлюха, ради которой он пренебрег Халимой. А там можно подумать и о том, как добить Ханторека, отомстить Соне и... Северу. Впрочем, Севера ей убивать пока не хотелось. Она и сама не понимала почему, просто не хотелось, и все.