Рыжая Соня и Владыка падших

Халима встала посредине комнаты и начала мысленно произносить слова необходимых заклинаний. Подождав, когда вызванные ею силы явятся, она выставила перед собой руки и громко проговорила на тайном языке Слово, будто обращалась к тому, кто пришел на ее мысленный зов. И Слово не умерло, когда она замолчала. Гулким эхом прокатилось оно по комнате, и руки настоятельницы засветились красным сиянием.

Халима повторила Слово, и сияние стало ослепительным. Губы ее зашевелились, словно она беззвучно повторяла все то, что должно теперь свершиться по ее воле.

Затем она шагнула к столу, взяла жертвенный кинжал, медленно подошла к безобразно храпевшему Хантореку и начала опускать клинок в его открытый рот, пока он не ушел в горло по рукоять. Тогда она легонько ткнула острием в гортань спящего и молниеносно вытащила кинжал. Дрожь пробежала по телу отца-настоятеля. Он лязгнул зубами, едва не отхватив кончик собственного языка, потом выгнулся и обмяк, словно тряпичная кукла. Теперь Халима произнесла завершающее колдовство Ключевое Слово, и грозный гул наполнил комнату. В какой-то миг настоятельнице показалось, что стены пошатнулись и пол уходит из-под ног, но грохот тут же смолк.

Халима посмотрела по сторонам: все осталось на своих местах, ничего не изменилось. Она опустила руки и только тут обнаружила, что в правой еще держит салфетку с кинжалом, и поднесла его к глазам: на острие блестела свежая капелька крови. Крови Ханторека. Девушка усмехнулась, аккуратно опустила клинок в ножны и, вложив его на мгновение в руки спящего, убрала в чехол. Теперь, даже если Клык Волчицы обнаружат, то на нем найдут только следы Ханторека и рыжей девки.

Отлично! Но это если его найдут. Теперь нужно позаботиться о том, чтобы кинжал не нашли. Куда бы его спрятать? Халима задумалась. У себя нельзя. У Кучулуга? Ну нет. Если кинжал обнаружат у него, станет ясно, кто его там припрятал. Так где? И тут ее осенило.

Она завернула кинжал в тряпицу, заботливо поправила подушку под головой Ханторека, проверила в последний раз, все ли в порядке, и направилась в парк. Ноги сами привели ее к колоколу. Халима приподняла пласт дерна, положила чехол с кинжалом на место и придавила его травой. Отлично. Лучшего и не придумаешь. Теперь, даже если его и найдут, то и сомнений не возникнет, что он так здесь и лежал. В крайнем случае обнаружится, что его трогал Ханторек... Неосторожно трогал. Она усмехнулась: с магическими предметами следует обращаться бережно.

Сделав все, как задумала, девушка вернулась к себе, разожгла камин, бросила в него выпачканный в земле кусок полотна и скомканные салфетки и, пока грязные тряпки корчились в огне, привела себя в порядок, выпила немного вина, чтобы успокоиться, и вышла в коридор.

В комнату Кучулуга она вошла бесшумно, в темноте приблизилась к постели и сбросила халат. В то же мгновение гирканец открыл глаза. «По запаху, что ли, учуял»,— успела подумать она, прежде чем огромные руки схватили ее. Она услышала знакомое уже: «К Нергалу!» — и кровать быстро-быстро заскрипела. «Да,— подумала Халима,— простой он все-таки человек».

* * *

Ночь пролетела как один миг, но когда утренний колокол возвестил о начале нового дня,

Халима, одевшись, направилась не к себе. Она возвратилась в комнату Ханторека и растолкала его, несмотря на то что солнце еще только поднялось над горами. Он пьяно жмурился, глуйо таращась, явно не понимая, что происходит, пока до него не дошло, что перед ним Халима и что она взбешена до крайности.

— Что? Что случилось? — спросил он осипшим голосом.

— Что произошло?! — гневно вскричала она.— И он еще спрашивает!

— Да э чем же я провинился? — просипел Ханторек и потер горло рукой.— Болит,— пожаловался он и попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой.— Наверное, вино было слишком холодным.

Но она не обратила на его слова никакого внимания.

— Я пришла, чтобы сказать тебе: если ты домогался встречи только для того, чтобы у меня на глазах нажраться и заснуть, то спи дальше! Я тебе мешать не стану!

Он рванулся к Халиме, но она жестом остановила его:

— И не приближайся ко мне!

Она захлопнула за собой дверь и с довольной улыбкой отправилась спать.

  * * *

Удар колокола прервал короткий и тяжелый сон шадизарки. Думы о пропавшем кинжале не давали ей покоя всю ночь, и потому, ничуть не отдохнувшая и до крайности раздраженная, Соня пробудилась в отвратительном настроении.

Она рассеянно отвечала на приветствия подруг, пока не поняла: кроме исчезнувшего клинка ее беспокоит еще что-то. Она огляделась. Альрика! Бритунки нигде не было видно. Тогда Соня принялась расспрашивать девушек, но оказалось, что И они ничего не знают. Она бросилась в комнату Альрики: кровать застелена, словно девушка и не ложилась. И тут Соня вспомнила о приоткрытой накануне двери...