Рыжая Соня и Владыка падших

«Нергал с ним! Я не в обиде! Пусть будет зверь! Только бы не заметил, только бы не заметил!» — молила она, и тут тяжелая лапа упала ей на плечо. У девушки не осталось сил даже для крика.

* * *

Соня быстро, но аккуратно замела следы своих поисков и побежала обратно. Ей не терпелось остаться наедине с собой, чтобы собраться с мыслями и понять, что же произошло. Добравшись незамеченной до здания, где жили послушники, она остановилась у двери и, слегка приоткрыв ее, прислушалась. Полная тишина. Девушка осторожно скользнула внутрь, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди, на цыпочках промчалась по коридору, юркнула в комнату и быстро закрыла за собой дверь. Этого, однако, ей показалось мало, и она задвинула засов. Впервые за все время пребывания в Логове Соне было страшно.

Она прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Кто взял кинжал? И вдруг ее осенило — проклятый Север! Ну конечно! Кто же еще из всего этого сборища тупиц мог догадаться, где она спрятала украденное?! Только он! Он наверняка прикинул, что шадизарка должна была держать добычу при себе до последнего и спрятать неподалеку от своего убежища. Наверняка в первую же ночь он и забрал клинок. И ведь даже не намекнул ей о том, что ее тайна раскрыта. Впрочем, в этом весь он, Вожак! Спокойный и невозмутимый, как каменная глыба. Вовремя же она все поняла, а то уже начала было считать его равным себе. Достойным себя... Даже почувствовала какую-то симпатию...

* * *

Халима вернулась в комнату и заперла дверь, хотя обычно этого не делала, подошла к столу, с трепетом развернула кусок материи и увидела аккуратный кожаный футляр с затянутой тесьмой. Дрожащими от волнения пальцами она с трудом развязала узел и осторожно, стараясь не касаться клинка, вытряхнула его на тряпицу.

Наконец-то! Она чуть не расхохоталась в голос. Главное — не трогать кинжал руками, иначе на нем останется неизгладимый след. «Спокойнее!» — приказала она себе и, только после того как сердце стало биться ровнее, взяла две салфетки и вытащила клинок из ножен. Как прекрасно все получается! Клинок покрыт кровью, и крошечная капелька застыла на самом кончике острия! Лучше и не придумаешь! Кровь погибшего от клинка зверочеловека осталась на ноже!

Она посмотрела на плывущий за окном месяц и едва не выругалась: уже почти полночь! Истомившаяся после долгой разлуки женщина не должна опаздывать на свидание. Это может показаться странным. Она усмехнулась, быстро спрятала нож, переоделась и поспешила прочь, стараясь настроиться на роль страстной любовницы.

Едва Халима вошла в комнату, как Ханторек кинулся к ней и начал срывать с нее одежду. «Ишь как его проняло!» — подумала она и выскользнула из его объятий.

— Не торопись, милый,— сказала Халима.— Всему свое время. Сейчас я выпила бы вина. Надеюсь, у тебя есть?

— Сейчас, моя радость!

Он рванулся было к столу, но девушка задержала его.

— Я чувствую себя перед тобой виноватой,— с игривой улыбкой заметила она.— Позволь поухаживать за тобой. Мне это доставит удовольствие.

Танцующей походкой она прошлась по комнате, наполнила два бокала и неуловимым движением бросила небольшую горошину в один из них. Горошинка быстро пошла ко дну, но опуститься не успела, без остатка растворившись еще на полпути. Халима протанцевала обратно и, усевшись Хантореку на колени, протянула бокал.

— За то, чтобы все забылось и прошло,— произнесла она нехитрый тост и выпила до дна.

Хантореку ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Впрочем, он и не стал бы противиться. Щеки его пылали. Дрожа от страсти, он приник к ее губам.

— Бокалы, маловаты,— вдруг пожаловался он, оторвавшись от девушки, и поплелся к столу.

Она ничего не сказала, только усмехнулась, глядя ему вслед, да украдкой вытерла губы платком. Возможно, заметь он вовремя эту усмешку, она и заставила бы его насторожиться, но он не видел ничего, кроме вожделенного кувшина с вином, и даже не задумался, чем вызвана его внезапная жажда. Ханторек просто налил вина в оба кубка, осушил залпом свой и наполнил его вновь. Затем он обернулся, прикинул нетрезвым взглядом расстояние до девушки, решил не искушать судьбу и, плюхнувшись на диван, поманил ее к себе.

Халима играла свою роль до конца. Все так же игриво улыбаясь, она медленно пошла через комнату, с удовлетворением наблюдая, как «возлюбленный» пьянеет на глазах, и, когда приблизилась к дивану, Ханторек уже спал.

Девушка окинула спящего брезгливым взглядом, перелила вино из своего бокала обратно в кувшин, сполоснула бокалы, взяла кувшин и вернулась к себе. Там она перелила вино в пустой графин, взяла кинжал, кувшин и, озираясь как преступница, вернулась обратно. Заперла дверь на засов, поставила кувшин на стол, положила рядом кинжал и, подхватив спящего за ноги, уложила и сунула под шею подушку. Голова Ханторека запрокинулась, он тут же открыл рот и гулко захрапел.