Рыжая тень [СИ]

«Они интересуются нашей поляной».

«Хм… Думаешь — что-то знают наверняка? Да нет, вряд ли, если бы знали — интересовались бы куда настойчивее. Мне кажется, что им скорее кажется, что это нам кажется, будто мы что-то знаем, вот они и пытаются разузнать поточнее, действительно ли нам это только кажется!»

«Вот и надо держать подальше. Чтобы им лишнего… не казалось».

«Чего тебе надо, малыш, так это выспаться!»

«Обязательно. Когда вернусь».

* * *

— А старик-то, похоже, к тебе привык! Проникся даже! — Теодор жизнерадостно крутанулся в кресле и закинул на пульт ноги в раздолбанных кроссовках.

— Ты так думаешь?

— Ага! — Пилот сиял улыбкой за обоих, игнорируя скептический настрой напарника. — Сгущенку твою охраняет, представь! Ну, когда тебя нет. Я слегонца цапнуть хотел, ну все равно же открыта уже и ложка торчит, так он на меня так рявкнул… Что, мол, не тронь, это Дэново!

— А.

— Ага! Грозный такой, я аж присел! Потом, правда, смутился, чушь всякую понес, что это, мол, он о моем здоровье заботится и прочая фигня, что, мол, хватит ему и одного сахаромана в команде… Ага, не, ну ты прикинь?! За что мне только не влетало — и за пиво, и за травку, и за кобайкерские штучки, и за… ну, короче, много за что влетало. Но чтобы за сгущенку… Не! Это он пусть кому другому баки заливает, ясно же, что просто к тебе проникся. Ну, типа, по-отечески. Только стесняется, ну он же капитан, бравый космодес, суровый командир и все такое. Ага! Мой старик тоже стеснялся, когда нам с мелкой что покупал, делал вид, что это от мамы. Хорошо, что капитан перестал на тебя злиться, правда?

— Правда.

— Ты словно совсем и не рад!

Улыбка за номером семь — нейтральная, чуть отстраненная. Давно не прибегал к ее прикрытию. Давно вообще не прибегал ни к одной ни из базовых, ни из дополнительных, заархивированных самостоятельно. Как-то само собой все получалось. Теперь вот пришлось. Хорошая улыбка. Удобная.

— Я… рад.

Доля секунды — это много или мало? Наверное, очень много. Во всяком случае, достаточно, чтобы успеть поверить в небывалое, пройдя от отрицания и понимания полной невозможности (ну не бывает так!), через скептицизм, настороженность, сомнения, неуверенность. С этими людьми уже столько раз бывало такое, чего не бывает, почему бы не случиться и еще одному? Почему бы и…

Не случилось.

Теодор обладает недостаточной информацией, вот и все. Капитан вовсе не «привык» и уж тем более не «проникся». Он пытается вычислить киборга. Для чего фиксирует количество ежедневно потребляемой сгущенки отдельно взятым навигатором, а пилот и другие, привыкшие таскать ложечку-другую из открытой и стоящей в зоне общей доступности банки, портят ему чистоту статистической выборки. Хорошо, что Дэн предусмотрительно снизил собственное потребление — не более полутора банок в день, и это с учетом активного соучастия всех остальных членов экипажа и пассажиров. Это было очень правильное и своевременное решение. Надо радоваться. Надо. Да. Это правильная радость. Полезная. Она существует.

А «привык» и «проникся» — это просто слова. Ни о чем. И неправда.

Сегодня с утра капитан снова листал медицинский атлас, раздел по кровеносной системе. Однако интенсивность постраничного серфинга снизилась по сравнению со вчерашней почти на двадцать процентов. Маша считала это очень хорошим признаком, сам же Дэн предпочитал не делать скоропалительных выводов на столь шатком основании, как всего лишь двухдневная статистика. Слишком мала выборка, а значит, и результаты будут слишком близки к случайным.

* * *

— Денис, а ты можешь хотя бы день обойтись без сгущенки?

Ну вот и прямой вопрос. Программа советует не нарываться, подтвердить и прикинуться ничего не понимающим предметом интерьера. Сгущенка — не жизненная необходимость, ее вполне можно заменить и сахаром, она, конечно, вкуснее, но не стоит того, чтобы из-за нее рисковать. Просто ответить «могу» — и все…

— Могу, конечно. А зачем она вам?

Сгущенка — не стоит, да. А вот то теплое, внепрограммное, что щекочет в груди, — еще как.

— Мне? Это же ты ее ешь!

Капитан такой интересный, когда растерян. Почти такой же интересный, как утром, когда пилот обозвал Дэна человеком. А Дэн сделал вид, что обиделся, хотя ему хотелось улыбаться. Хорошая шутка. Веселая. Жаль, что не понял никто.

— В кладовой еще семнадцать банок. Если мне придется от нее отказаться, значит, она пойдет на какие-то другие нужды, верно?

— Да ешь, мне-то что!

Капитан смущен. Капитан пошел на попятную. Капитан уже сам не рад, что спросил. И надо бы промолчать хотя бы тут, не дожимать, не нарываться, капитан ведь и так терпеть не может рыжих. Надо бы, да. Но…

— А зачем тогда спрашивали?

Ответить утром пилоту: «Сам ты человек!» — было приятно. Очень. Настолько, что ради этого, пожалуй, стоило рискнуть.

— Запасы инвентаризирую!

— А-а-а.