Рыжая тень [СИ]

«А и не надо, котик, просто запомни: люди постоянно играют в такие игры и в первую очередь — перед самими собой. Капитан будет еще долго и много со вкусом говорить, как он меня сотрет и заменит какой-нибудь скрепкой. Сегодня. И завтра. И, может быть, послезавтра тоже. Но когда мы прилетим на станцию, где это действительно можно будет сделать, — он этого не сделает. Наоборот! Он срочненько сделает вид, что совсем об этом забыл».

«Но… зачем?»

«Они люди, малыш. Им так интереснее жить».

— Эх, хакера бы сюда! Он бы их обоих быстро…

Глухо грохнуло. Звякнула посуда. Капитан, похоже, ударил кулаком по столу, на котором стояли чашки. Наверняка и чай расплескал. Но вряд ли гормональный фон доктора так резко изменился именно из-за этого, обычно он удовлетворялся тем, что спасал оставшееся.

— Хор-р-рошо! — Голос у доктора тоже был необычным. Дэн ни разу такого у него не слышал. Если бы это был не доктор, Дэн бы решил, что человек разозлился, но доктор же не умеет… — И кем ты готов пожертвовать, Стасик?

— В каком смысле?

— Ну что ты сделаешь с киборгом, когда найдешь?

Капитан хлебнул чая. Закашлялся. Кашлял долго.

Дэн ждал.

— Пристрелю как бешеную собаку, чего же еще?

Стоп. Так не бывает. Это сбой…

«Сколько процентов искренности, а, малыш?»

«Пятьдесят один… Но так не бывает! Еще вчера было семьдесят два».

«Вчера было вчера, а сегодня — сегодня. Собственно, я именно это и пыталась тебе объяснить. Наглядненько вышло».

— А вместе с ним — кого? Теда? Полину? Марию Сидоровну?!

— Вень, но это всего лишь маска!

— И чем же она отличается от лица, если ты уже неделю отличить не можешь?

— То есть для тебя нет разницы, с программой ты общаешься или с живым человеком?!

— Иные программы поприятнее людей будут, Стасик. А если это, скажем, я — тоже пристрелишь?

— Да! То есть…

— Понятно… Спасибо за честность.

Стук поставленной на стол чашки. Судя по глухому звуку — большой, пол-литровой. Скрип отодвигаемого стула. Шаги, совсем близко, по коридору. Тяжелые, решительные.

— Вень, ну куда ты… Ну я же знаю, что это не ты!

— А вот я насчет тебя не уверен.

Шелест задвигаемой двери медотсека. Тяжелый вздох капитана. Стук второй кружки о стол, скрип второго стула. Шаги. Осторожные, неуверенные.

— Вень… Ну извини… я был не прав.

— Я тоже. Капитан из тебя паршивый.

«Искренность чуть выше двадцати трех процентов. Он вроде как бы не врет, не хочет обмануть, но… Он не верит в то, что говорит. Тогда зачем говорит?»

«Люди так часто делают — говорят то, во что не верят сами. По разным причинам. Доктор сейчас просто обижен, вот и пытается обидеть в ответ. А что может быть обидней, чем когда старый друг считает тебя… хм… киборгом? И это друг. Обидеть вообще только друг и может, причем близкий. Какую бы гадость про тебя ни сказал человек посторонний или враг — ты не обидишься. Разозлишься, возмутишься, расстроишься — может быть, но не обидишься. Обидно бывает, только если друг… Ну, короче, бывает. С людьми».

С людьми. Ну да…

«Маша, я был…»

И что дальше? «… не прав, извини»? Ты уже видел, как это работает. Вернее, как не работает. Никак не работает. Капитан пытался, именно этими словами. И что? И ничего.

Значит, это неправильные слова. Нужны другие.

«Маша, я…»

«Придурок? Я знаю. Ладно, проехали».

«Придурок. Да».

«Не расстраивайся. Это обычно проходит. Со временем».

Глава 35 Хобби

— А что вы обо мне думаете — мне все равно.

Последняя фраза была стопроцентным враньем, Дэн понял это раньше, чем ее произнес. Но капитан человек. У людей нет встроенных детекторов лжи, а эти люди еще и имеют странную нелогичную привычку верить всем на слово. Хорошо, что капитан человек, а ехидное хихиканье Маши видно только самому Дэну. Плохо, что соврать оказалось неожиданно трудно, даже горло перехватило и захотелось откашляться. Кашель — хорошая маскировка. Для всего.

Дэну не было все равно, что они о нем думают, эти странные люди. И особенно — капитан. Давно уже не было. Иначе не полез бы со своими советами, не подсел бы к столу в ответ на тоскливое: «Чаю хочешь?» Вообще из каюты бы не вышел.

Зачем? Ведь опасности больше не было.

После того как разозленному до предела капитану так не вовремя (вернее, как раз очень вовремя!) под горячую руку подвернулся Владимир со своими претензиями по поводу слишком много времени проводящей на корабле Полины и поучениями о том, на что надлежит тратить молодость приличным людям. И спровоцировал взрыв. И заставил капитана вспомнить, на что тот потратил свою молодость, и по всем правилам космодесанта взять руководителя научной экспедиции в болевой захват и припечатать мордой и недоеденным бутербродом прямо в рифленую переборку со словами: «А водить грузовики — просто мое хобби, ясно?»

После всего этого опасности уже не было.

Агрессивность капитана снизилась несильно, зато поменяла вектор полярности и опять была направлена на него самого. И даже: «Киборг в белом халате!» — вслед удиравшему с корабля Владимиру он кинул скорее по инерции. Самое страшное в его понимании ругательство, наверное, — а агрессивность снова упала.