Доктор не врал и не заблуждался. И это объясняло все: и невербальную реакцию капитана — например, как его передергивало каждый раз, стоило ему взглянуть в сторону рыжего, — и резко возросшую опасность, и агрессивность, и финальный приказ. Этот приказ существенно снижал шансы бракованного DEX’а на выживание, но рыжий все равно испытал удовлетворение: он правильно поступил, не отключив мониторинг объектов после ухода капитана. Интересная информация. Новая. Информация не бывает лишней и может повысить шансы на выживание.
В жизни капитана был свой Макс Уайтер. Рыжее Западло. Капитана «Черной звезды», с которой рыжий сбежал во время так удачно случившейся аварии, тоже иногда определяли похожим личностным идентификатором. Западлом. Только Усатым. И так, чтобы сам определяемый не мог услышать. Анализируя сегодняшнее поведение вот этого совсем другого капитана, киборг пришел к обоснованному выводу, что Рыжее Западло мало чем отличался от Западла Усатого. Во всяком случае, память оставил по себе такую же сильную.
И теперь для этого капитана максуайтерами стали все рыжие.
Рыжий снова моргнул.
Впервые его ненавидели не за то, кто он есть — паршивый киборг, тупая жестянка, глючная рухлядь, паскудная тварь, косорукий ублюдок, тормознутый еблан и еще 2347 личностно окрашенных обращений именно к нему, сохраненных системой в базе эпитетов. И даже не за то, что он сделал, выполнив отданный приказ альтернативно, или вообще не сделал, если обнаруженная в приказе лазейка оказалась достаточно достаточной.
Впервые его ненавидели за фенотипический признак, несущественный и не несущий смысловой нагрузки. Легко поддающийся внешней камуфляжной коррекции или временному устранению — если бы при предварительном анализе системе хватило данных для прогнозирования именно такой реакции потенциального будущего капитана-нанимателя, рыжий бы так и сделал. Можно было раздобыть бритву или провести эпиляцию вручную, это не сложно, если выдергивать быстро и по одному. Но данных не хватило. Не могло хватить.
С людьми всегда не хватает данных для достаточно достоверного прогноза. Этим они и опасны. Количество переменных и корректирующих факторов стремится к бесконечности и не поддается точному анализу.
Рыжий стиснул зубы и несколько раз судорожно сократил и расслабил челюстные мышцы, стягивая кожу за ушами и усиливая мозговое кровообращение. Думай! Что изменилось?
Наверняка у системы были основания. Логичные и простые. Наверняка их можно было даже найти — если самому прогнать поэтапный мониторинг окружающей обстановки в замедленном режиме, проанализировать каждое слово и каждый жест всех, находящихся в этой комнате. Обычно рыжий так и делал. Всегда лучше знать, что твое решение основано на точном и логичном анализе, а не на глюке бракованного процессора. Обычно — да.
Но сейчас процессор и так работает на пределе, не хватает энергии поддерживать оптимальную температуру физического тела и частоту пульса, а содержание глюкозы в крови лишь на 3,4 % превышает порог инсулиновой комы. В таких условиях думать самому становится намного сложнее. На органическую часть в создавшейся ситуации вообще полагаться опасно: ну, например, космодесантник с плаката над входом не может шевелить пальцами и недобро щуриться. Он нарисованный. Не голопроекция. Просто рисунок. Плоский и одномерный. Однако рыжий был бы почти уверен, что он щурится и пальцами шевелит — если бы не понимал, что это просто сбой периферического зрения, вызванный общей интоксикацией. Почки не справляются. Регенерация отключена совсем как не жизненно важная на данном этапе. С этим разберемся потом, сейчас важнее другое…
Да.