Рыжая заноза

— Сердишься на меня? — кровь мешала говорить, она заполняла горло, вызывая противные булькающие звуки. В ушах шумело, а еще меня бил озноб, но руки демона были такими теплыми и ласковыми, а голос убаюкивающим, что становилось все равно. Если смерть местами такая приятная, то я не буду плакать.

Рядом вдруг кто-то сдавленно охнул, а затем и вовсе — взвыл. Очень похоже на Сыч.

— Шшш, — успокаивающе прошептал Иладар, поглаживая меня по волосам, — не сержусь, ничего не бойся. Ты молодец, Ища, ты справилась. Не говори ничего.

— Но…

— Не говори ничего…

— Не уходи во Тьму…

— Я останусь с тобой.

Это было последнее, что я услышала.

— Ты что творишь? — зашипел Светлый, выставляя вперед руки, будто верил, что таким образом спасет свою студентку. — Вызывайте профессор Алису! Срочно!

— Ей не помогут целители, а мы с ней связаны ритуалом. Надеюсь, сработает…

— Дар… — пораженно охнул друг, наблюдая за тем, как демон режет себе запястье.

— За мной придут через 5 минут, не мешай. И он резко выдернул меч из её спины, Иша, как сломанная кукла, упала на его руки.

— Живи, ведьмочка…

Глава 19. Я останусь с тобой

У любящей женщины сердце всегда полно надежд; чтобы убить их, нужен не один удар кинжалом, она любит до последней капли крови.

Оноре де Бальзак

Мне снилась тетушка Авдотья. Мы сидели с ней на старом чердаке, среди всевозможной рухляди, которую ни у кого из смотрителей приюта не поднималась рука выкинуть. Ребенком я очень любила там прятаться. Видимо, подсознание решило, что это самое надежное место.

Смотрительница печально вздыхала и заплетала мои волосы в косу.

— Ну что же ты, глупая, я же тебя просила!

— Обстоятельства вынудили, — покаялась я.

— Ох, девонька, — тетушка неожиданно разрыдалась. На моей памяти это было впервые.

— Ну чего ты! Не ты ли говорила мне, что смерть, это еще не конец? — попыталась я обнять своего наставника.

— Откуда же мне знать, старой, конец это или нет! Я так говорила, чтобы ты глупости не делала, чтобы за родителями вслед не отправилась.

Я хотела было обидеться на старушку, но все неожиданно вдруг завертелось, и картинка резко сменилась.

Теперь я находилась на крыльце своего старого дома, того самого, который сгорел дотла. Мама и папа сидели по бокам, мы втроем встречали рассвет. Моя мечта воплотилась во сне. Или это что-то другое?

— Я скучаю, — улыбнулась я им, взяв обоих за теплые руки.

— Мы тоже, — рыжеволосый папа неожиданно наклонился и чмокнул меня в макушку. — Ты стала такой красивой и сильной.

— Мы увидимся, — пообещала мама. У нее были очень приятные глаза цвета янтаря и печальная улыбка. — Но гораздо позже.

— Гораздо позже, — кивнул отец, и картинка вновь начала исчезать. Эй, погодите, я даже не попрощалась и не обняла их. Нет, хочу назад! Эй!

Яркий свет в палате меня ослепил, а из груди вырвался пугающий лающий кашель. Я испуганно схватилась за то место, где ещё недавно торчал кончик меча, но вместо него нащупала толстый слой бинта. Кто-то переодел меня в белую просторную рубашку и укутал одеялом. Этот кто-то яростным шепотом ругался:

— Нет, я сказала, что не ясно в этом слове, Ладены?! Живо в свою палату!

В ответ ей также яростно что-то ответили, но профессор Алиса (а это была она) оставалась непреклонной.

— Сейчас позову охрану, ребят. Вы меня достали.

А потом хлопнула дверью. Всегда её немного побаивалась.

Встретившись с ярко-зелеными, кошачьи глазами, я попыталась было подняться, но была тут же остановлена изящной, но довольно сильной рукой целительницы.

— Капельницу не сорви! — голос прозвучал укоризненно и устало. — Рада, что ты очнулась.

Хотела ответить, что тоже несказанно рада, но из горла вырвался хрип.

— Шшш, — прохладная ладонь с длинными красными ногтями подоткнула на мне одеяло. — Голос скоро вернется. И магия тоже.

О последнем я и не думала, но после замечания Алисы щелкнула пальцами, ожидая появления привычного и родного язычка пламени, но… ничего. Даже искорки.

Магии во мне не было. И Иладара рядом не было.

— Она вернется, — с нажимом повторила Алиса. — Все будет хорошо, Иша. Сначала с тобой поговорит ректор, а уже потом я, так и быть, разрешу твоим друзьям войти. Они все пороги лазарета отбили.

Не хочу ректора, хочу видеть Иладара! Но вместо голоса снова хрип.

— Только давай без истерик, а то сама знаешь, как тяжело восстанавливаться с нестабильным эмоциональным фоном. Соберись, девочка.

И целительница ушла, а потом вошел Светлый.

— Думаю, это последняя неделя, когда я занимаю должность ректора, — вместо приветствия признался он, устало плюхаясь на стул для посетителей.

Выглядел Светлый плохо: осунувшийся, глаза красные, волосы неопрятными спутанными прядями спадают по плечам. Даже не хочу думать, как тогда выгляжу я.

— Много погибших? — на этот раз озвучить вопрос получилось, хотя голос звучал как после великой попойки.

Декан поморщился, помассировал виски пальцами и покачал головой:

— Хвала Всевышнему, студентов среди них нет.