Рыжеволосое солнце (СИ)

— Лили, — первым нарушить тишину решился дядя Рон. — Ты… Я… Мы с Гермионой… Ты заболела… И бабах… Малфой…

— Мерлин, Рональд, заткнись. Не порть детям психику, — остановила мужа на полуслове Гермиона. Ну, впрочем, это трудно было назвать полусловом, но все же. Гарри, невольно вспомнив свои школьные времена и детские перепалки Уизли и Грейнджер, прыснул от смеха и подошел к своей дочери.

— Цветочек, ты ничего не помнишь? — спросил он с легким сомнением и уселся на кровать рядом с девочкой.

— В том-то и дело, папа.

— Лили, ты сильно заболела, упала в обморок, вчера кричала во сне «Скорпиус», и здесь ты находишься уже больше недели, — выпалил Джеймс, прежде чем осмыслить свои слова. Но как только он понял, что выдал много ненужных подробностей да еще и так сразу, машинально повернулся к отцу и посмотрел ему в глаза. Словив на себе его грозный взгляд, старший ребенок Поттеров отошел ближе к дяде Невиллу и вжался в стену.

— Джеймс, ты идиот, — выдохнул Ал и покрутил пальцем у виска.

— Тебе сказать кто ты, Альбус-шмальбус?!

— Так, а ну-ка тихо, — шикнула Джинни, — замолкли оба!

— Я пойду прогуляюсь, — процедил сквозь зубы Альбус и уже развернулся к двери, но услышал позади себя строгий голос отца:

— Альбус Северус Поттер!

— Не буду я НИЧЕГО делать, отец, — раздраженно сказал мальчик, выделив при этом слово “ничего”. Но как только Ал вышел коридор и громко хлопнул дверью, он сузил зеленые глаза и прошипел:

— Не буду ничего делать, пока я нахожусь вне подземелий.

Поттер сжал кулаки, громко выдохнул и, резко сорвавшись с места, понесся к слизеринской гостиной. В висках стучала кровь, в голове проносились тысячи мыслей и вопросов, но ему было на все это плевать с Астрономической башни. Единственное, на что он обращал внимание — это злость. Злость захлестывала его волной со всех сторон, хотелось бить и крушить все подряд, кричать, даже плакать, но Альбус держался. Он держался ради Лили — за нее кто-то должен заступится. И это не Джеймс, не папа, не дядя Рон и не дядя Невилл. Это должен быть он. Почему? Да потому что вчера Лили кричала во сне. И кричала не что-то там, она кричала, что ненавидит Малфоя, что он испортил всю ее жизнь. В другой раз Альбус не обратил бы на это внимание, ведь он прекрасно знал, что обычно Лили и Скорпиус не очень дружны, но они ведь помирились… А еще он заметил, что за все это время Малфой ни разу не навестил Лили и всячески старался избегать его, отмазывался от любых предложений прогуляться. Альбус сразу понял, что Малфой сделал Лили что-то. Раз Лили его так ненавидит после того, как они помирились, то на это должна быть весомая причина. Сейчас ему хотелось разодрать Скорпиуса в клочья, причинить боль, взбесить. И он не понимал, откуда взялось такое желание. И ведь ничего еще не доказано. Возможно, у Поттера просто галлюцинации, ну или что-то похлеще.

— Мистер Поттер, — послышался сзади знакомый туманный голос. Он отдавался эхом в пустом коридоре. Ну конечно, кто же еще может говорить так? Опять сейчас начнет какой-то бред впаривать. Надо с этим разобраться по-быстрому. Развернувшись, Альбус увидел перед собой пожилую женщину довольно плотного телосложения с короткими седыми волосами и маленьким носом. Это была Титания Элмерс, школьный профессор прорицаний. Профессор Элмерс работает в Хогвартсе всего лишь два года, с того времени, как на пенсию ушла Сивилла Трелони, но за это время она уже успела заполучить репутацию самой сумасшедшей женщины. Иногда она просто выводила Ала из себя бесконечными разговорами о том, как же загадочна вселенная, как на земле вообще появились люди, о бешеный овечках и коровах, о гнилых грушах или пьяных солдатиках. Поттер просто не мог слушать этот бред и всегда старался как можно быстрее уйти от подобных разговоров.

— Вы что-то хотели, профессор Элмерс? — раздраженно бросил Альбус и сложил руки на груди, показывая этим, что не намерен выслушивать ее пламенную речь.

— Нельзя разрывать с ним дружбу. Нептун обозлится на вас.

— С кем, профессор? — удивился Альбус, но все же попытался скрыть это чувство за маской безразличия. И как она догадалась, что именно сейчас хотел сделать мальчик? Обычно она особыми способностями не блистала. На прорицаниях курс Альбуса все время пытался «смотреть вверх душой», «описывать картины с закрытыми глазами», «чувствовать нереальное». Никогда ребята не занимались чем-нибудь нужным, и поэтому обычно урок Титании Элмерс был для всех студентов тихим часом.

— Мистер Поттер, вы знаете его. Он вас знает, — сказала профессор, даже не смотря мальчику в глаза.

— Ээм… — начал говорить Ал, но не успел, так как Элмерс развернулась на каблуках и медленно пошла дальше.