Рыжие псы войны

Она подписывала смертные приговоры и увеличивала пошлины, распределяла должности. Ее больше не интересовали сказки, а засыпающие фрейлины на ночь читали ей исторические хроники и указы, которые подписывали отец и дед девочки, а также мыльные, древние свитки с законами.

Вместо того чтобы слушать сладкоголосых бардов или глазеть на акробатов, Айра присутствовала в городском собрании, где купцы спорили с цеховыми старейшинами и вельможами.

В свободное время она до изнеможения занималась фехтованием, надев на себя легкий мифрильный доспех. Ее наставляли сразу несколько учителей, и у каждого из них она старалась взять как можно больше.

Вопрос о замужестве Айра подняла сама.

Во дворце ее уже стали воспринимать серьезно, если по столице гуляют слухи о том, как она принудила Сечея отрубить головы своим отцу и брату — и он действительно сделал это, не покрывая головы палаческим капюшоном.

Это произвело громадное впечатление — особенно если учитывать то, что отец Сечея до последнего момента молчал, но перед самой смертью сказал:

— Не это я имел в виду, когда просил Айру помиловать тебя.

Младший брат не проронил и слова.

Но везде по стране, в оставшихся еще вольными островных городах и в Орде королеву Дораса воспринимали как забавную диковинку, как нечто непонятное и в то же время слабое и смешное.

Никто не хотел заключать с ней пактов и договоров, все искали — кто же стоит за сценой, кто дергает за ниточки, заставляя Айру произносить нужные слова и подписывать необходимые указы?

Парай опасался назваться таким «кукловодом» ему было выгодно убеждать окружающих в том, что королева правит сама. Лишившись титулов и владений, он стал гораздо осторожнее и хитрее, Айра действительно добилась своего. Он вел одновременно множество интриг, но большая их часть была в ее интересах — он оказался крепко привязан к молодой королеве.

Ей нужен был человек, которого можно будет назвать королем и к которому станут относиться как к королю, а к ней, соответственно, как к королеве.

«Ты права, — ответил на ее рассуждения Голос. — Это должен быть представительный и не старый мужчина, достаточно умный для того, чтобы не мешать тебе, и достаточно удобный для всех заинтересованных лиц».

Выбор был, с одной стороны, невелик — никто не подходил идеально.

С другой стороны, Айра ради страны готова была пожертвовать всем и потому не отметала и тех, на кого с отвращением взглянула бы даже хромая молочница с Мясной улицы.

Это мог быть гордый, но бедный потомок одного из знатных родов вольных городов, мог быть один из многочисленных потомков наследной линии Империи. Правда, все стоящие мертвы, живы либо представители боковых ветвей, либо старики, либо претендующие на титулы самозванцы, не умеющие не только вести себя за столом, но и зачастую даже разговаривать на имперском.

Некоторое время всерьез обсуждали ее брак с Сечеем — брат был превосходным вариантом: преданный, красивый, сильный, неглупый — хотя и не хватающий звезды с небес.

Но слишком близкий родственник.

Сам Сечей оказался не против, при этом готов ждать сколь угодно долго, затем помочь ей в создании наследника и не докучать какими-либо желаниями, а маги и жрецы пообещали, что сумеют решить вопрос порченой крови, которая возникает при родственных браках.

Однако на Сечее будто стояло громадное темное пятно — он участвовал в мятеже, а затем собственными руками казнил родственников.

Мало того что за ним закрепилось прозвище «отцеубийца», теперь многие наверняка решили бы, что они с Айрой заранее договорились о том, что, изменив родне, он получит ее в жены.

Айра уже не раз пожалела о том, что заставила брата взять в руки меч палача.

Время от времени Парай приносил ей портреты женихов — один другого хуже. Иногда, словно оправдываясь, он рассказывал о том, кто оказался убит или жутко покалечен в последние месяцы и годы, и среди тех, кто попал в лапы смерти или стал калекой, были лучшие.

Кроме того, Айра знала, как пишутся такие портреты: толстые становились в меру упитанными, болезненно худые прятали свои недостатки под пышным одеждами, косоглазые стояли в профиль, сухая рука ложилась на эфес сабли, а громадный уродливый шрам на шее от магического удара скрывался пышным жабо.

Она совсем извела и себя, и Парая, и Голос, когда мысль о замужестве была отложена из-за других неотложных дел.

Неуловимый убийца нанес страшный удар — он прикончил трех горничных, причем если раньше негодяй делал подобные вещи, скрываясь и пряча трупы, то в этот раз все трое оказались лежащими на черной лестнице, ведущей из покоев одной из фрейлин к коридору на кухню.

Слухи, раньше произносимые вполголоса, с оглядкой — не посчитают ли сплетником, мгновенно стили могучей силой, чуть ли не такой же, как чума или иная напасть.

После заката дворец словно вымирал — никто больше не решался ходить по ночам. Стражники пытались найти неуловимого убийцу своими способами, Парай Недер с помощью нескольких «знающих» людей — своими.