Рыжий

Плакать я, естественно, не стал, а дождавшись пока все разойдутся, провожая грустным взглядом каждого из знакомых, пошёл к Шниперсону. Молоденький Марк Хаимович отвечал как раз за прокат и торговлю снаряжением.

– Привет Хаимович, – ляпнул я, не подумав.

– …? – парень явно был удивлён таким обращением к себе.

– Извините, Марк Хаимович. Не выспался. Торможу. Глотаю имена.

– Да? И чего вам от меня надо, молодой человек? Прокат по понедельникам не работает.

– У вас коврики из пенополителена Ижевские есть на продажу?

– А ви откуда про них узнали? – не на шутку встревожился и напрягся Шниперсон.

– Ой, Марк Хаимович, так есть или ещё нет?

– Рулон вчера привезли, мы еще не резали. А вам много надо, а то дорого, два рубля метр. И не Ижевск, а Устинов, – поправил он меня.

Прикинув в уме размеры свернутого коврика, я пришел к выводу, что много не утащу. Возьму себе, Сидоровой, и один порежу на напопники и лямки рюкзака.

– Три по два метра. Вот деньги, – протянул я Хаимовичу двенадцать рублей.

Взяв деньги он ушел в глубины склада. Но вернулся быстро, с тремя ковриками. Ха, не резал он, как же, как же, верю. Я не удивлюсь, если они у него по метр девяносто. Но перепроверять не буду.

Вышел, вдохнул морозный воздух и пошел к Московскому вокзалу, так как станцию метро «Лиговский проспект» ещё тоже не построили. Не доходя до вокзала, кинул в попавшийся почтовый ящик, подготовленное письмо. Всё, совесть моя чиста. Я сделал всё что мог, чтобы предотвратить чернобыльскую аварию.

Моё появление в гостинице с рулоном ковриков вызвало всеобщий ажиотаж среди согруппников.

– Ой, а что это?

– Какие легкие!

– А почему три?

– А почему только Сидоровой и тебе?

– Сколько стоят? Дорого…

В итоге, возбужденные детишки скинулись у кого сколько оставалось и пошли трясти Владимира Владимировича.

После обеда, вместо того чтобы отдохнуть перед поездом, пришлось опять мчатся в городскую станцию туристов. Им, что называй адрес – что не называй, заблудятся моментально.

Со всем этим дурдомом вокруг карематов все как-то забыли, что ехать почти двое суток и в поезд нужна еда. Хорошо, что гостиница выдала сухой паёк вместо ужина. По вареному яйцу на каждого, хлеб, кабачковую икру и по упаковке вяленых вьетнамских бананов на два человека.

На вокзал нас привезли с приличным запасом времени. Но на наш поезд уже объявили посадку и мы, не задерживаясь в вокзале, пошли размещаться. Проводник нашего вагона, проверив билеты у нашего руководителя, пропустил нас в вагон. Но при этом повел себя очень странно.

– Проходим, проходим детишки. Ваши купе: второе, третье, четвёртое и пятое.

– Но у нас пять купе, – попытался возмутится тренер.

– Ваше первое купе занято. Там едут очень, очень важные люди с научного симпозиума. А детишки у вас маленькие, по двое разместитесь.

– Но так нельзя, – уже совсем тихо и обреченно промямлил наш руководитель.

– Они до Воронежа, а потом заселетесь как положено. Проходим, проходим, не задерживаемся.

Мда. Ну и тряпка он у нас. Или здесь все такие? За свои права не борются, ибо может прилететь в ответку еще сильнее…

В раздражении, запихнул свои два рюкзака и чемодан Сидоровой в рундук нижней полки и усадив на неё Ольку почти силой, скомандовал опешившей девчонке:

– Сидеть! Охранять! – и выскочил из купе.

Схватил за рукав пальто, стоящего в коридоре растерянного Владимира Владимировича и потащил на выход из вагона.

– Лисин! Куда ты меня тащишь?

– У вас билеты с собой? – спросил я его, продолжая тянуть в сторону вокзала.

– Да! Да пусти ты меня! Куда ты меня тащишь? Что ты себе позволяешь? – взъярился и заорал на меня он так, что на нас стали оглядываться люди.

– Вот так бы на проводника поорал! Или слабо? Тряпка! На меня орать мужества хватает? А выбить положенное струсил? Ссыкло, – не остался в долгу я, и к нам, на наши вопли, направился наряд транспортной милиции.

– Сержант Павлов, – представился старший из этой парочки и сходу наехал на тренера. – Почему нарушаем? Зачем кричим на ребёнка? Документы достаём, предъявляем.

– Товарищ сержант, – вылез я вперёд. – Мы пассажиры поезда номер 367, Ленинград – Анапа. У нас чрезвычайное происшествие. Нас проводник не пускает в наше купе по билетам, – зачастил я, стараясь успеть вывалить часть информации до того как меня отодвинут в сторону, а начнут спрашивать этого мямлю…

Но мямля, к моему удивлению, наконец смог собраться и повторил тоже самое, что и я. Предъявил документы, билеты, приказ на поездку детей. Сержант отправил своего напарника за подмогой и вскоре Владимир Владимирович по второму кругу рассказывал тоже самое капитану, лейтенанту и парочке человек в железнодорожной форме.

Затем подошла еще пара человек в гражданском и вот только тогда, мы всей толпой пошли в наш вагон. Ой, что там началось! Очень важных товарищей выселили из купе и под конвоем наряда отправили в вокзальное отделение. Прибежал начальник поезда и еще кто-то. Страсти, крики, мат и перемат. В итоге, нам вернули наше купе, а вместо хитрого проводника появились две девушки в форме железнодорожного студенческого отряда.