Рыжий

Как-то раз, возвращаясь с рыбалки, наткнулся на несколько плодоносящих жердел[88] в посадке. Набрал с собой, домой. Чем привел в экстаз бабулю. И потом несколько дней шерстил все пригородные лесопосадки, привозя домой пару ведер этого плода. Бабушка варила из него варенье, сушила на курагу и закатывала компоты. А еще, варила вареники, пальчики оближешь.

В одной из поездок нарвался на цыган, которые тоже промышляли добычей этого плода. Быстрее всего на продажу. Двое парней, лет по пятнадцать — шестнадцать. Попытались отобрать у меня велосипед, но не на того нарвались. Я хоть и меньше и слабее их, но сухие дрыны в лесопосадке никто не отменял. Так остервенело махал палкой, что даже в раж вошел. Несколько раз неплохо приложил этих парней по рукам, ногам и головам, из-за чего они поспешно и ретировались.

В начале августа нам, наконец, показали фильм, отснятый на турслёте. Шестиминутная короткометражка получилась. Прикольно то, что нам, туристам, её показали уже после участия этой фильмы в областном конкурсе молодёжных работ. Она даже третье место заняло. А потом спохватились, что надо бы и актёрам показать.

Сразу после фильма, Юрий Викторович который и крутил нам фильм, обратился ко мне:

— Евгений, не могли бы вы задержатся?

Я, лишь молча кивнул и, дождавшись ухода из кабинета фотокружка своих туристов, вопросительно на него уставился. Что ему ещё от меня понадобилось-то?

Фотограф сначала запер дверь и только после этого приступил к разговору:

— Молодой человек, у вас случайно нет ничего подобного, чем мы зимой менялись?

Ааа. Он про книги. Ясно — ясно.

— Есть парочка, — не стал я уточнять.

— А, что именно?

— «Мы» Замятина и «Роковые яйца» Булгакова.

— В самиздате или книгами? — он аж поддался вперёд, ко мне.

— Книги. Издательства Нью-Йорка и Риги, — подтвердил я и на всякий случай отодвинулся от него подальше.

— И? Вы готовы их обменять?

— Почему нет? Готов обменять на четыреста рублей, — наглеть так наглеть.

Юрий Викторович вздохнул и как-то нехорошо на меня посмотрел. Чего это он? Не кинется случаем? Прошлые книги выкупил без проблем, да еще за валюту.

— Это дорого, Женя.

— А какая ваша цена? — решил я отдать инициативу ему.

— Ну… — протянул он и задумался. — Триста рублей дам. Устроит?

— Вполне, — не стал я торговаться. — Завтра принесу.

На следующий день я обменял книги на деньги. Фотограф, увидев какое хорошие состояние у этих раритетных и запрещенных книг, явно повеселел. Думаю, он сможет неплохо заработать на их перепродаже. Я же, наконец, избавился от опасного имущества.

В итоге, в моём тайнике скопилось уже больше полтыщи рублей. Пока я с ними ничего сделать не могу. Но доходы от электроремонта и изготовления светильников растут, и я когда-нибудь смогу их легализовать в глазах бабули. Главное, что бы она их не отобрала и на счёт не положила, а то сгорят.

Первый пробный учебный сбор нашего, уже 5 «б» класса, 30-го августа, поначалу никакой беды не предвещал. Нам выдали расписание, в которое добавились новые предметы — «Ботаника», «Физическая география», «История древнего мира» и иностранный язык. Классная руководительница напомнила, что к истории и географии, нужно докупить атласы и контурные карты.

И перешла к оглашению списка учеников, кто и какой язык будет изучать. Я не особо волновался по этому поводу, так как еще весной завуч школы, Краснопольский Георгий Алексеевич, ходил по классам и записывал кто и какой язык изучать хочет.

С иностранными языками у нас в школе вышла коллизия. В 1980 году в Москве и Ленинграде начали изучать иностранный с четвертого класса, а с 1984-го распространили и на весь Союз. И получилось, что четвертые и пятые классы изучают одну и ту же программу. Мы по старым учебникам, а они по новым, изданным специально для четвертого класса.

И тут вдруг оказывается, что я попал в английскую группу. Офигеть. Это как? Не-не, так не пойдёт. Мне в аттестате нужен немецкий язык.

— Татьяна Ивановна! А почему я в английской группе?

— Лисин! Не перебивай меня.

— Подождите. Георгий Алексеевич еще в мае записал меня в немецкую группу. Как я попал в английскую?

— Я тебя перенесла. И это не обсуждается.

— Что значит — перенесли? Вы теперь подменяете завуча?

— Лисин! Выйди вон! Я не желаю с тобой спорить.

— А я — желаю. Сейчас пойду к завучу выяснять как такое происходит! — выкрикнул я и выскочил за дверь.

Во мне всё клокотало от негодования. Вот же коза! Знает наверное, что бабушка переводчик, и решила мне жизнь усложнить. Постоял, глубоко подышал и отправился искать завуча. После моего пятиминутного беганья по школе, он обнаружился в кабинете директора. Ну, тем лучше.

— Разрешите? — заглянул я за дверь после того как постучал.

— Лисин? Тебе чего? — первым среагировал на меня завуч. — Это Женя Лисин из 5 «б», объяснил он директору школы Степаниде Карловне на её вопросительный взгляд.

— Георгий Алексеевич, в мае, вы меня в немецкую группу записали. А сегодня, Татьяна Ивановна объявила что я в английской числюсь. Почему меня перевели? Зачем вообще у нас тогда спрашивать кто куда хочет?