Рыжий доктор

– Да лучше бы орал… Как ты не понимаешь, я же люблю тебя.

– Брось! Это просто очередной каприз бесцеремонной и дурно воспитанной девчонки. Может, на спор с какой-нибудь подружкой, я не знаю.

– Что ты такое говоришь! Я с первого взгляда тебя полюбила, а ты… Ты, между прочим, первый мне свидание назначил. Если б ты знал, как я была счастлива!

– О господи! Я все понял, иди уже, мне надо работать.

– Скажи, ты простил меня?

– Если ты сию минуту уйдешь…

– Все! Меня уже нет!

Она подскочила к нему, поцеловала в щеку и ринулась вниз по лестнице.

Вот не было печали! Она ведь не отвяжется.

Он перевел в дух и пошел в ординаторскую.

– Игорь Анатольевич, какая девушка! – встретил его Касум.

– Понравилась? Возьми себе.

– Я бы взял, только я ей не нужен. Ей вы нужны! А вы, оказывается, запиваете колой жареную картошку? Ой, как вредно!

– Что еще она тебе наболтала?

– Про кота вашего… И какой вы упрямый рассказывала.

– Язык без костей! Ладно, давай-ка к делу!

Сегодня был неоперационный день. Игорь Анатольевич по старой привычке обходил больных, разговаривал с ними, кого-то успокаивал, кого-то пытался, наоборот, взбодрить. Больные его обожали, особенно пожилые женщины.

Вечером, подъехав к дому, он заметил во дворе машину Ивы… Так, значит, опять сидит на лестнице… Ну что ж, хочет, пусть сидит!

Он прошел два квартала до кафе, где не раз уже обедал и ужинал. Он устал, был голоден и зол.

Утолив первый голод, вспомнил о Рыжике. Он тоже есть хочет, бедолага. Впрочем, сухой корм у него всегда стоял. Сегодня еще одна пожилая пациентка, которую вчера оперировали, бурно среагировала на наркоз, вскочила и тут же упала, разбив при этом голову. Ее срочно отвезли на КТ, к счастью, повреждения были только внешние. Только с пожилыми людьми такое случается не так уж редко. Потом, осознав, что произошло, она каялась, просила прощения, пришлось еще ее успокаивать. Но эта интеллигентная дама хоть извинялась, а случается по-разному. Один военный в такой реакции собственного организма обвинял Аркадия Валерьевича, главного хирурга, кричал, что это заговор врагов отечества… Кричал, что не зря его предупреждали, что нельзя в частной клинике оперироваться, что все там вредители. Подпускал к себе только Ивана, хотя ассистировал Аркадию Валерьевичу тогда Касум. Словом, нахлебались они тогда… Доктор Симачев поговорил с этим пациентом, объяснил ему, что почем… Пациент притих и, выписываясь, принес врачам благодарность, правда, не извинился за свое хамство. Ну да господь с ним. А Аркадий Валерьевич все допытывался:

– Игорь, что ты ему сказал?

– Ничего особенного. Просто объяснил ему все на понятном такому типу языке.

– Матом, что ли?

– Матом, – спокойно признался доктор Симачев. – По крайней мере, он меня выслушал…

– Да, Игорь, вот что значит великий врач!

– По-твоему, вовремя матюгнуться может только великий врач? – расхохотался доктор Симачев.

Почему он сейчас вспомнил эту историю? Бог весть. Хотя нет, все понятно… Там он не спасовал, а перед девчонкой пасует. Вот, даже домой не пошел, прячется в надежде, что она уйдет.

А ведь не уйдет! Нет, надо этому положить конец.

Он расплатился и решительно направился к дому.

Ее машина стояла все там же. Черт бы ее побрал!

Разумеется, Ива сидела на ступеньках. При виде его она вскочила.

– Игорь!

– Что тебе от меня нужно?

– Только ты сам…

– Знаешь, я терпеть не могу назойливых женщин, уж не взыщи…

– Ты сам, первый, пригласил на свидание!

– И уже сто раз об этом пожалел.

– Ты не впустишь меня в квартиру? Тут будем объясняться?

– А я уже все сказал. Всего наилучшего! – И повернул ключ в замке.

Она явно выжидала. И когда он открыл дверь, тут же юркнула в квартиру. Игорь Анатольевич весьма невежливо схватил ее за шкирку и выставил на лестницу, захлопнув за ней дверь.

– Ну и черт с тобой, скотина! Рыжий пес насрал в овес! – вне себя крикнула она и, пнув дверь, помчалась вниз по лестнице.

А он расхохотался. Надо же! Как его только ни дразнили за рыжие волосы, но такого он еще не слышал! Рыжий пес насрал в овес! Блеск!

В коридор вышел заспанный Рыжик.

– Привет, мой хороший! Ты вот не можешь насрать в овес, поскольку ты кот, хоть и рыжий! А впрочем, был бы овес, правда, Рыжик?

Через час доктору стало неловко, даже стыдно за свою грубость. Но ведь она не отстанет… И, скорее всего, начнет писать обо мне гадости всюду… Ну и пусть, я-то это все не читаю, хотя репутацию может здорово подпортить… А впрочем, черт с ней!

Он достал свое вязание, уселся на диван и мало-помалу успокоился. От баб одни только проблемы. За одну ночь удовольствия столько претензий, скандалов… Тьфу! Хорошо, что в моем возрасте этот вопрос уже не стоит так остро, как в молодости… Вот то ли дело Оксана… Удовольствия масса, а проблем никаких. Нет, иметь дело с девчонками нельзя, тем более с нынешними!

Утром, уходя на работу, он вынес и оставил на столе в подъезде две непочатые бутылки колы.

Сонин профессор филологии уехал. Первое время еще звонил, а потом исчез.

– Ну что это за люди, Оксанка? – сетовала она в разговоре с подругой.

– Нелюди! – решительно отвечала та.