Рыжий и черный

— Не знаю. — он, внимательно глядя вперед на оживленную улицу, всю в паромобилях и редких юрких пароциклах, все же продолжил, словно вспомнил: — Утром нерисса приходила в Центральный… Сказала, что у неё пропал ребенок. Дежурный констебль не хотел принимать заявление, я и настоял. Больше ничего не знаю.

Грег не удержался:

— Привычная ситуация: нерисса и дракон?

Брок не сдержал смешок:

— А ты меня хорошо знаешь. Одли бы гордился тобой — хорошая ему замена.

— Кстати, он телефонировал…

Его слова заглушил громкий гудок паромобиля — Брок не выдержал наглости одного из водителей, откровенно подрезавшего его на повороте.

— …твою же мать! — дополнил гудок ругательствами в открытое окно Брок и уже тише Грегу сказал: — прости, продолжай. Просто тут как с ума все посходили!

Грег был с ним согласен.

— Одли телефонировал, что пока с поисками глухо. Обещал вернуться вечером.

— Ясно.

Движение на улицах было сумасшедшим. Обед в Аквилите был святым временем — семьи собирались вместе: детей забирали из школ, служащие приходили домой, так что уличное движение в это время было безумным, оживленным и уже кое-где застопорившимся. Постовые констебли, сидевшие в будках и управлявшие светофорами, не успевали слаженно реагировать, организовывая движение на перекрестках, и кое-где приходилось долго стоять, ожидая, когда движение возобновится. Брок в такие моменты нервно стучал пальцами по рулю, а Грег прислушивался к теплому родничку, еле слышно трепетавшему в сердце — Лиз жила, Лиз была в сознании, ей не было больно, и это было главное. Раньше бы он, наверное, тоже бы нервничал и давился бы яростью из-за пытавшихся пролезть в чужой ряд водителей. Лиз благотворно действовала на него, это Грег не мог не замечать.

Преодолев очередной перекресток, Брок ткнул пальцем в сторону пешеходного моста через Петлянку:

— Вон любимая кондитерская Лиз. Любое ассорти бери — не ошибешься. Возьми и на меня, пожалуйста.

Грег, выходя из припаркованного прямо на тротуар паромобиля, уточнил:

— Пирожные?

— Лучше набор конфет, чтобы не совпадали подарки. — Брок вышел следом, оглядываясь и еле успевая укрыться щитом от брызг из-под колес проносящегося мимо него паромобиля. — Ну что за день…

Он на миг прикрыл глаза, успокаиваясь:

— Я схожу за цветами. От тебя для Лиз какие цветы купить?

Грег не стал задумываться:

— Розы. Белые. Много.

Брок, уже направляясь к цветочной лавке, рассмеялся:

— Вот же! И тут опередил меня! Ладно… Я тогда куплю что-нибудь из первоцветов. Скромное и непафосное!

Грег промолчал, что соревноваться с Броком у него и в мыслях не было.

До самого госпиталя они добрались только через полчаса, и это еще повезло — они не застряли в пробке у железной дороги. Раздевшись в госпитальном гардеробе, они поднялись на второй этаж, где в коридоре у палаты их встретила почему-то бледная, взволнованная Андре — она вскочила со скамьи, на которой сидела, и как яркая, пурпурная комета, бросилась к ним. Лишь светлая, на все лицо улыбка и робкий родничок эфира в груди не позволили Грегу пасть духом.

— Наконец-то! — Андре, одетая привычно в свободные брюки и теплый, в ромбах и косах белоснежный свитер, замерла перед мужчинами: — Добрый день, Грегори! Добрый день, эээ…

Она смешалась, не зная, как правильно обращаться к Мюраю. Тот подсказал с легкой улыбкой на губах:

— …Брок, не стоит по фамилии, нера…

— Тогда Андре, — поправила она его. — Добрый день, Брок! Я уже думала, что вы только вечером заедете.

Брок честно признался:

— Я бы столько не выдержал, и Грегу пришлось бы меня снимать откуда-нибудь с потолка или…

— …или вытаскивать с ринга, — продолжил Грег. — Прости, Андре, мы просто задержались в городе — на улицах сумасшедшее движение.

Андре подтвердила:

— О да. Давно напрашивается автоматизация светофоров, а то констебли каждый на своем перекрестке творят дичь.

— Займешься? — предложил Грег. — Я договорюсь с Эваном.

Пока Андре обдумывала предложение, он с букетом и коробкой с пирожными в руках направился к палате, но сестра быстро обогнала его и перекрыла ему дорогу:

— Не спеши! — чтобы он понял всю важность, она даже руку вперед выставила.

Брок тут же напрягся — пальцы, сжимавшие небольшую корзину с тюльпанами, побелели:

— Что-то случилось с Лиз?

Андре расплылась в своей самой солнечной улыбке:

— С ней все хорошо, честно-честно-честно! Брок, можно крайне невоспитанный вопрос?

Тот снова напрягся, но разрешение дал:

— Конечно, — только настороженность в его голосе так и слышалась.

Андре тут же прямолинейно спросила:

— Вы реформист?

Ни Грег, ни тем более Брок не ожидали такого вопроса. К чести Мюрая он справился с удивлением и спокойно ответил:

— Увы, я дореформист. Это проблема для вас, Андре?

Она чуть потухла в своей радости:

— О да. Это проблема. Большая.

Грег не успел вмешаться, напоминая, что это Аквилита — тут процент реформистов крайне мал. Андре уже нашла себе новую жертву: