Рыжий и черный (СИ)

Расслабиться. Отрешиться. Забыть все. Только вдох и выдох. В голове даже возникла заунывная мелодия, которую отстукивали капли дождя по крыше храма, помогая входить в транс. Нос защекотал сильный аромат сандала. Виктория… Или Лиз? Или… Что-то иное?.. Он был в Аквилите на момент силового шторма Виктории. Он помнил, как это было — огромная волна эфира промчалась через весь город, болью отдаваясь в каждом, даже не маге. Потом было затишье, и только сирены ревуна, призывающие к спокойствию, звенели на улицах, а потом недра заколыхались, начиная перестройку: Поля памяти медленно оседали, Прощальный парк обрушился в штольни, быстро заполняясь водой, Ривеноук взбесилась, выплескиваясь из берегов… Грег помнил, как волны эфира гулко ходили под землей, вызывая дрожь в домах и сердцах людей. Сегодня же ночью, почти при сходных условиях, у Лиз было иначе. Она не выдала силовой шторм, наоборот, прорва эфира из Грега всасывалась ею, исчезая в…

Голова взорвалась болью: «Брока срочно ко мне!» — это некстати влез отец Маркус. Грег прошипел ругательства — иногда инквизитор переходил границы допустимого! Мысль Марка огненным вихрем металась, почти выжигая сознание и заставляя Грега свободной рукой цепляться за кровать, чтобы не упасть. Он для отца Маркуса подумал: «Важнее Томас Дейл и адер Дрейк — именно они общались с Викторией после интоксикации в Серой долине. Важны их ощущения, а не Брока!».

Уже гораздо спокойнее прозвучало: «Возможно. Я переговорю и с ними. Извини за боль — мои способности выходят из-под контроля последнее время. Проклятая карфианская магия!».

Грег мстительно подумал: «Проклятый менталист, не желающий разговаривать языком!».

«Возможно» — все же признался Маркус.

Грег, прогоняя прочь пылающие болью мысли Маркуса, поцеловал все такие же ледяные пальцы Лиз и аккуратно уложил её руку на кровать, укрывая одеялом. О чем он думал до вмешательства инквизитора?

Надо идти и подавать в отставку. Надо идти и собираться в плавание. Он тихо, даже зная, что Лиз его не услышит, сказал:

— Вечером плывем в Мону, а потом поедем в Арис. Говорят, там красиво. — Он мысленно уже составлял планы — надо освежить в памяти расписание поездов Остбург-Арис и карты городов. И решить, стоит ли брать с собой Андре — она настоит плыть вместе с ними, но стоит ли ей предавать Тальму? И так велика опасность попасться в концентрационные лагеря в Ондуре, зачем рисковать и сестрой? Только поймет ли она?

Он последний раз бросил взгляд на Лиз и решительно вышел в коридор — от того, что он сидит и рыдает над своей честью, ей легче не станет. На скамье между задумчивым отцом Маркусом и Андре неожиданно оказалась лера Бланш, точнее нера Зола, как она сама попросила себя называть. Грег помнил, что она после поимки Чернокнижника была отправлена в госпиталь орелиток, но не ожидал с ней столкнуться. Он поклонился молодой, изящной даже в больничном халате женщине — лера Бланш была красавицей, не даром её муж Рауль Аранда в ней души не чаял.

— Доброе утро, нера Зола.

Она спокойно улыбнулась в ответ, вставая и подавая руку для рукопожатия, а не для поцелуя. И куда делась дерганная, пугающая своими непредсказуемыми поступками женщина? Кажется, в лере погибла великая актриса — она целый отдел полиции держала в страхе внезапного силового шторма, когда пришла сдаваться. Даже Грег тогда поверил, что она способна их всех убить, срываясь в шторм.

— Доброе утро, лер Блек. Я случайно услышала от медсестер о том, что случилось с вашей невестой… Мне очень жаль…

Грег снова склонил голову:

— Спасибо за сочувствие, лера Элизабет сильная женщина, надеюсь, все будет хорошо. Не беспокойтесь.

— Я не за этим пришла, — твердо сказала нера Зола. — Я по поводу лекарства…

Грег заставил себя говорить отрешенно, не выдавая свое бессилие перед ситуацией:

— Я знаю, что ближайшее лекарство есть только в Арисе. Вечером мы с Лиз, если разрешат доктора, поплывем туда. Ваш муж обещал договориться с клиникой профессора Манчини — надеюсь, Лиз примут.

Нера Зола побледнела, странно дернула головой, теряя спокойствие:

— Простите Рауля… Просто поймите — он сильно меня любит и боится потерять. Он творит глупости из-за этого. Он неспециально, он не хотел причинять лере Элизабет вреда.

Она достала из халата, накинутого на прелестное утреннее неглиже, пару флаконов с плотно притертой пробкой:

— Это то самое лекарство от потенцитовой интоксикации. Профессор Манчини дал мне в дорогу запас на несколько дней — как раз Рауль бы успел синтезировать новую порцию. Просто так получилось, что сперва тюрьма, потом заключение в инквизиции — он не успел.

Грег замер, не забирая флаконы из её ладони — соблазн взять их был просто непомерен, только так нельзя. Он все еще лер и офицер. Пальцы сжались в кулаки. По лицу потекла неожиданная капелька пота. Он не имеет права забирать эти флаконы! Нер Аранда, умолчав о них, в чем-то был прав — уберег Грега от дикого соблазна умолять неру Золу поделиться лекарством. Теплый эфирный родничок, соединявший сердце Лиз с его, еще тек, значит, надежда, что Лиз выдержит без лекарства, была.