Рыжий наследник (ЛП)

— Похоже, он упустил самую суть геройства — ту часть, где других нужно защищать, а не сдавать, — подметил Калариан. — Могу и я его ударить?

— Это не тебя он собирался бросить на съедение волкам, — сказал Лот.

— Нет, но он же заноза в заднице, к тому же мне так и не удалось застрелить главаря бандитов, а значит, у меня есть право, как минимум, дать ему пинок по куску мяса между двумя овощами.

Лот пожал плечами.

— Думаю, это можно назвать причиной.

Вскочив на лошадь позади Квина, он поскакал дальше, оставив Скотта лежать в грязи и стонать, и ему не нужны были уши-летучие мыши, чтобы услышать звук хорошего сильного удара, повлекшего за собой визг, стон и хруст — это Скотт упал лицом в ковер из листьев.

И звук этот был невероятно приятным.

Глава Четырнадцать

Путь до Каллиера занял три дня.

Они так и ехали по ночам, дорога становилась все оживленнее, и, чем ближе к городу они подбирались, тем теснее жались друг к другу деревни. И вот, одной из ночей, за очередным поворотом на горизонте появилась она — городская стена с возвышающейся россыпью башен и шпилей, сияющих даже в темноте. Крошечные точки света от тысяч окон, огней фонарей и свечей собирались вместе в сверкающее, светящееся лоскутное одеяло, так напоминающее горящее над ним поле звезд.

Они остановились, чтобы впитать в себя представшую пред ними красоту, и Лот почувствовал, как ладонь Квина проскользнула в его руку.

Сир Грейлорд откашлялся.

— Я поеду в замок. Я отвечаю за поиски, так что должен доложить о результатах лорду Думу. Будет подозрительно, если я не сделаю этого сразу же по приезде в город. Людей своих отправлю в казармы. В задней части замка есть дверь прачечной. Оставлю ее незапертой, обычно она не охраняется.

Лот кивнул — в каждом замке была подобная дверь, да к тому же почти в одних и тех же местах — дверь, через которую легко и незаметно мог проскользнуть карманник или тайный воздыхатель дворянских постелей, и так же выйти, с кошельком потяжелее прежнего.

— А мы куда пойдем? — спросил Скотт. — Что вообще происходит?

Это был первый раз за последние несколько часов, когда он, запуганный присутствием королевской гвардии, заговорил.

— Есть одна мысль, — сказал Лот. Он был абсолютно уверен, что там им точно будут рады — в конце концов, как там говорят? «Дом там, где желудок». Или сердце? Короче, одно из двух. Неважно. Суть в том, что там они хотя бы поесть хорошо смогут. Остальные выжидающе на него уставились, так что он щелкнул поводьями и повел их вперед, через ворота Каллиера. А по дороге шепнул Квину:

— Слушай, когда доберемся до места, тебе нужно будет притвориться мной.

— И как именно мне тобой притворяться? Вести себя, как придурок, и обвинять людей в надругательстве над лошадьми? Или тащить все, что на глаза попадется да не прибито гвоздями? — спросил Квин, и Лот был совершенно уверен, что шутит он, чтобы скрыть шалящие нервы.

Так что решил подыграть:

— Да будет тебе известно, ты перечислил мои лучшие качества!

— Какие? Разврат и воровство?

— Предпочитаю думать о них, как об умении объединять и приобретать. — У его плеча раздался сдавленный смешок. — Просто веди себя, как я, ладно? — сказал он, нисколько не сомневаясь, что именно так Квин и поступит. Во время путешествия парень снова и снова доказывал, что представлял собой нечто большее, чем просто маленького колючего мальчишку, которого Лот нашел в куче соломы. На самом деле, он всегда был чем-то большим, просто Лоту потребовалось время, чтобы это заметить.

Они свернули на знакомые Лоту городские улицы. Он смог бы обойти их с закрытыми глазами — знакомое ощущение дома охватило его, стоило копытам застучать по истертой брусчатке и эхом отразиться в ночи. Лот вырос на них и здесь же сделал свои первые неуверенные шаги в профессию. Позже его не раз выручало знание узких извилистых переулков, когда он пытался избежать преследования кредиторов и разгневанных супругов, людей, которые были крупнее него, но на которых он все равно не побоялся раскрыть рот, потому что в этом отношении учеником был медленным. Город даже пах так же, как в воспоминаниях Лота — грязью, солью и, по крайней мере, в этом районе, хмелем и дрожжами.

— Показывайте дорогу, Ваше Высочество, — подсказала Ада, и Лот понял, что остановил лошадь у поворота на мощеную улицу, где жили его родители.

Обернувшись, он оглядел своих спасителей и помолился богу, чтобы родители отнеслись ко всему как можно спокойней. Снова посмотрев вперед, он поехал вниз по склону холма к дому у подножия, к месту, где вырос — дому рядом с пивоварней матери.

Они въехали во двор перед домом и спешились, Лот притянул Квина поближе и пробормотал:

— Будь как я, — а потом постучал в дверь привычным стуком: два-три-два удара.

Послышались голоса; дверь распахнулась, и на пороге показалась его сияющая мать:

— Сынок! — сказала она, бросившись вперед с распростертыми объятиями.