Рыжий наследник

Лот обратил мысли внутрь себя, чтобы не зацикливаться на десятках историй о приведениях, которые только приходилось слышать в детстве. И понял, что едет на встречу неизбежной смерти, что было ненамного утешительней, но Квин приятным теплым грузом прикрывал спину, и это помогало.

Где-то в нескольких лошадях позади, медленно приходя в сознание, застонал Скотт.

— Что ж, вся эта история с местью и правом наследования, — начал Лот, пока они неторопливо продвигались по дороге и Квин крепко обнимал его со спины. — Чертовски горяча, но, не пойми меня неправильно, тебе не приходило в голову, что она еще и глупа?

Квин мурлыкнул что-то ему на ухо.

— Я не доверяю сиру Грейлорду, — пробормотал Лот. — Слишком быстро он переобулся.

И почувствовал рядом дыхание Квина:

— А разве у него есть выбор, учитывая, что его сына держат в заложниках? Так он и сам в заложниках.

— Я никому не доверяю, — сказал Лот. — И это бережет меня от того, чтобы оказаться застигнутым врасплох неизбежным предательством. Допустим, я верю, что у него есть сын. Верю, что его неспособность повлиять на судьбу сына побудила отбросить осторожность и попытаться тебе помочь. Допустим даже, что он действительно хочет вернуть тебя в Делакорт и посадить на корабль до безопасного места. Но ему-то что за дело? Он, правда, готов отправиться в Каллиер и умереть за него? Вот в это мне не верится.

— Неужели тебе никогда не было нечего терять? — тихо спросил Квин, и Лот понял, что говорил он больше не о сире Грейлорде. — Порой, когда меч над головой висит слишком долго, ты достигаешь пика, все в конец надоедает, да так, что ты уже готов перерезать эту веревку, понимаешь?

— Это, по-твоему, сейчас происходит?

— По-моему… — снова замурчал Квин. — По-моему, я пять лет жизни провел запертым в Делакорте. Мне безумно хочется посмотреть дяде в глаза и напомнить ему, чей я сын. Хочу услышать признание в убийстве отца и матери. Его собственной сестры, Лот.

— И что тебе даст его признание?

Квин напрягся.

— Хочу, чтобы он узнал, как сильно я его ненавижу. А потом хочу, чтобы он умер.

После этих слов мечты Квина больше не казались Лоту такими горячими, только не теперь, когда он понимал, чем это все могло обернуться.

— У тебя нет армии, — указал Лот. — Есть сир Грейлорд, который любезно согласился сопроводить тебя на, как он верит, самоубийственную миссию. Есть Ада, которая непреклонно намерена передать тебя покровителю, который, как мы теперь знаем, является лордом Думом — а это он хочет твоей смерти. Есть Калариан, которому, похоже, ты нравишься, как личность, но, как политическому лицу, он перережет тебе горло и использует твою же кровь, чтобы нарисовать знамена революции. Есть Скотт, который нихрена не понимал даже до сотрясения мозга, и еще у тебя есть Дейв. И, похоже, Дейв тут единственный, кто действительно готов прикрыть тебе спину в драке.

— И ты, — тихо сказал Квин. — Думаю, ты свою верность уже доказал.

— Этот случай был исключением, — сказал Лот, подавляя тепло, поднявшееся от похвалы Квина. И все же в седле выпрямиться это ему не помешало. — Давай не будем слишком сильно на него рассчитывать. Уверен, моя природная трусость в любой момент покажет себя во всей красе. И, Квин, даже если этого не случится, я карманник с мясным ножом. А вот у лорда Дума по-настоящему обученные солдаты.

— Технически, ты писарь. И у него мои по-настоящему обученные солдаты, — сказал Квин. — Они присягнули короне. А корона — это я.

Мгновение Лот прокручивал это в голове.

— И ты рискнешь жизнью, уповая на надежду, что в час пик они решат поступить правильно? Чертовски рискованная игра.

Он выпустил поводья из одной руки и прижал ее к животу, где покоились холодные пальцы Квина. Сжал их и понадеялся, что такой маленький жест скажет больше слов. Потому что в основе всей этой заварухи были не подставные лица, принцы и короны. В основе находился молодой парень из плоти и крови, с которым Лот хотел провести больше пары дней. Это заставляло его беспокоиться, тревожиться, злиться и испытывать целую сотню других эмоций, которые было невозможно разделить, не говоря уже о том, чтобы дать им названия.

Лоту было плевать на королевство, но не на Квина.

Квин прижался губами к затылку Лота:

— Я знаю, — тихо сказал он.

И погрузился в молчание, такое, что никакие слова Лота не смогли вывести его из этого состояния.

Лошади цокали по темной дороге, и только крики сов преследовали их за спиной.

***