Рыжий Орм

— Все это, — заключил Гудмунд, — нельзя назвать похищением. Напротив, эти парни спасли девушкам жизнь, причем не один раз, а дважды: первый раз, когда они приняли их в своей избушке, накормили и обогрели, и потом — когда они помешали этой злюке-вдове выпроводить девушек в лес. Так что они готовы заплатить самый обычный выкуп за невест, но не более того.

Так говорил Гудмунд, и жители Гёинге поддерживали его. Но Аскман и Глум упорно стояли на своем. Если бы оба мужчины удержали у себя вдову, настаивали они, то это обошлось бы им дешевле. Но с невестами на выданье — по-другому, это им каждый скажет, и ни один разумный человек не поверит тому, что здесь наговорил Гудмунд, выгораживая похитителей. А также следует возместить нанесенный ущерб вдове Гудни за все то, что ей пришлось вытерпеть, ибо ее все хорошо знают, и эта женщина никогда не проявляла себя такой алчной до мужчин, как это представляет в своем рассказе Гудмунд. Так что в случае со вдовой они будут удовлетворены тем, что им предлагается обидчиками. Однако по поводу умыкания девушек они даже и торговаться не собираются.

Затем были выслушаны свидетели с обеих сторон — и те, кто слышал рассказ из уст самих девушек, и те, кто слышал рассказ вдовы, когда она только что вернулась из леса домой. И Угге, и Соне нашли, что дело это непростое, и присутствующие на тинге затаили дыхание от радости, ибо от этого дела можно было ожидать славного сражения четырех человек.

Угге высказал пожелание, чтобы дело это разбирал один Соне, во имя его великой мудрости и их давней дружбы. А третьим независимым судьей пусть будет Улоф Летняя Птичка. Тот был не очень-то рад этой чести, ибо судью в таком деле ожидали обида и попреки очень многих, как бы он справедливо ни рассудил. Сперва он попытался примирить стороны на двойном выкупе за невест, вместо предложенного тройного. Однако ни Гёинге, ни Веренд даже и слышать об этом не желали. Слатте едва сводит концы с концами, заявил Гудмунд, ибо те, кто промышляет мехом выдры и бобра, люди небогатые. Ведь цены на мех очень низкие. А Агне из Слевена потерял все свое наследство тогда, когда его отца сожгли заживо в его собственном доме. Так что парни эти смогут заплатить только обычный выкуп за невест, да и то не без помощи родичей. В то же время выборные от Веренда, со своей стороны, полагали, что Глум и Аскман запросили умеренную цену.

— Исстари все мы, живущие в Веренде, оказываем своим женщинам большой почет, — сказали они. — И никогда наши соседи не помышляли о том, чтобы захватывать наших девушек в лесу, словно какую-то дешевую добычу.

Некоторые считали, что лучше всего объявить о сражении между противными сторонами. И думали, что Аскман и Глум, несмотря на их разницу в возрасте с охотниками, смогут наверняка выйти с честью из положения.

Долго обсуждали возможность сражения, но Угге и Соне выступили против этого.

— Никто не может сказать, — проговорил Угге, — что обе похищенные девушки сами провинились в этом. И плох будет тот суд, который обречет их на скорбь по поводу убитых мужей или отцов.

— Если мы хотим, чтобы суд наш был справедливым, — сказал Улоф Летняя Птичка, — то прежде всего нам надо решить, было ли это похищение или же нет. У меня есть свое мнение на этот счет, но мне хочется прежде выслушать тех, кто старше меня.

Угге заявил, что для него лично нет никаких сомнений в том, что было совершено похищение.

— И вовсе не служит оправданием то, что эти девушки последовали за мужчинами добровольно, — сказал он. — Ибо они ушли с ними только на следующее утро, после того, как переспали с ними. И то, что они действительно спали вместе ночью, подтверждается тем, что охотники тянули жребий, кому какая достанется. Каждый разумный человек знает, что девушка всегда побежит за тем мужчиной, с которым она разделила ложе, тем более, если этот мужчина — первый в ее жизни.

Соне медлил с ответом, но в конце концов сказал:

— Судья обязан говорить правду, даже если ему не хочется делать этого. Но произошло именно похищение, и этого нельзя отрицать. Когда они вытолкали вдову из избушки, они тем самым уже насильно оторвали девушек от того, кто обязан был присматривать за ними, и тем самым похитили их.

Многие жители Гёинге зароптали, услышав слова Соне. Однако никто не посмел перечить ему, ибо уважение к его мудрости оставалось большим.

— Итак, мы единодушны в этом, — сказал Улоф Летняя Птичка, — ибо и я тоже расцениваю совершенное как похищение. И потому мы будем единодушны также и в том, что вира за содеянное должна быть выше той, что предлагает Гудмунд. Однако дело еще не решено окончательно. Ибо как же стороны согласятся с нашим решением, если они отказываются примириться на двойной цене? Мне кажется, что если кто-то и должен получить требуемое, так это Веренд.

Орм до сих пор сидел молча, но теперь он захотел узнать, как жители Веренда собираются получить выкуп за невест — быками или шкурами, и сколько же это будет, если пересчитать все в серебре.