Рыжий Орм

— Хотел бы я снова свидеться с вами, — сказал Орм, — но если путь ваш лежит в Миклагард, то вряд ли это произойдёт. Ибо я осел дома, в тишине и покое, сею хлеб да детей воспитываю и, пожалуй, больше уж никогда не отправлюсь путешествовать.

— Кто знает? Кто знает? — сказали эти низенькие братья с оттопыренными ушами.

А затем они поклонились брату Виллибальду и попросили у него благословения, прежде чем вместе со Спьялле отправиться в путь.

А магистр Райнальд ещё на некоторое время остался в доме у Орма. Для него это было самое разумное. Все согласились на том, что ему не следует одному переправляться через границу, чтобы разыскивать отца Себастьяна, иначе его самого убьют или возьмут в плен, и он не успеет совершить задуманного. Поэтому было решено, что он останется в Овсянке до тех пор, пока не состоится сход всех приграничных жителей у скалы закона Крака. Ибо там, сказал Орм, можно будет, наверное, что-нибудь сделать, чтобы помочь магистру в его деле.

Глава 9 О том, как магистр искал тёлок и сторожил вишню

Как сказал Орм, так и решили: магистр Райнальд на всё лето остался в Овсянке. Он помогал брату Виллибальду во время богослужения для домочадцев и для новокрещеных, которые сдержали своё обещание и приходили в церковь. Магистр сразу же был замечен, когда он пел в хоре, ибо пение его было самым чудесным из всего, что только слышали в этих краях. В начале, конечно, новокрещеные приходили в церковь неохотно, но когда слух о чудесном голосе магистра распространился шире, то в храм стали стекаться всё больше и больше людей. У женщин слёзы выступали на глазах от его пения. Брат Виллибальд был очень доволен своим помощником, тем более что сам он пел неважно.

Во всём же остальном магистр не отличался способностями. Орм пытался испробовать, каков он в работе, чтобы узнать, к чему он лучше всего пригоден, но подходящее занятие для магистра подыскать было трудно. Он ничего не умел, всё валилось у него из рук. Орм сказал ему:

— Это очень плохо. Ибо скоро тебе предстоит стать рабом в Смоланде, и просто красивый голос тебе не поможет. Для тебя самого было бы лучше, если ты чему-нибудь научишься, пока живёшь тут у нас: тем самым ты только уменьшишь будущее количество ударов палкой по своей спине, которое в противном случае тебя ожидает.

Магистр тяжело вздохнул и признал, что Орм прав. Он начал пробовать заниматься чем-то простым, но ничего у него не получалось. Когда он начинал косить траву, то что это было за жалкое зрелище! Он никак не мог уразуметь, как надо правильно держать косу.

В плотницком деле он проявил полную беспомощность, хотя Рапп, да и сам Орм тоже терпеливо обучали его. Когда магистр отправился нарубить дров для печки, он ударил себя топором по ноге и лежал потом, плача и истекая кровью, на земле, пока к нему не прибежали люди. Когда же он поправился и пошёл проверять рыболовные сети в реке, он испугался большого угря, который обвился вокруг его руки, и опрокинул сеть, и весь улов был потерян, а сам он еле выбрался на берег. Так что магистр был на своём месте в церкви, где все его уважали, да и дома по вечерам любили сидеть за каким-нибудь делом и слушать его рассказы о святых и императорах. Однако во всём остальном он проявлял себя беспомощным неумехой, который не знает того, что обязан уметь каждый. Но всё равно его терпели, и было заметно, что все женщины, начиная с Осы и Ильвы и кончая молоденькой служанкой, заботились о нём и многое ему прощали.

Ранней весной Рапп Одноглазый взял себе в жёны Торгунн, пышнотелую крестьянскую дочь, сердце которой он завоевал без труда, несмотря на один глаз, так как Рапп славился мудростью и воинским искусством. По повелению Раппа жена его тотчас крестилась и после этого никогда не пропускала ни единой службы. Все её любили, она была проворна в работе, и у них с Раппом всё было хорошо, хотя при расспросах Рапп иногда и ворчал, что жену порой трудно бывает заставить помолчать и что детей у них пока нет. Ильва очень полюбила её, и они часто поверяли друг другу свои тайны.

А однажды вышло так, что люди со двора отправились в лес искать пропавших тёлок. Искать пришлось долго. И когда под вечер Рапп уже направлялся к дому, так никого и не отыскав, он вдруг услышал из-за берёз какие-то звуки. Подойдя поближе, он заметил, что в траве, около большого камня, лежит его Торгунн, а над ней склонился магистр Райнальд. Из-за деревьев он больше ничего не заметил, а они, едва заслышав его шаги, поспешно вскочили на ноги. Рапп остолбенел, а Торгунн, подпрыгивая на одной ноге, кинулась к нему и затараторила.

— Вот хорошо, что ты пришёл, ты доведёшь меня до дома, — спешила она. — Я вывихнула себе коленку, поскользнувшись на корне дерева, и звала на помощь, пока не пришёл вот он. Но он не сумеет донести меня до дома, зато он прочитал над моей коленкой молитву, так что теперь мне как будто лучше.

— Своим единственным глазом я вижу, что с твоей коленкой всё в порядке, — сказал Рапп. — Что, ему нужно было лежать на тебе, чтобы прочитать свою молитву?