Рыжий Орм

Рассказывали, что на Полях Тюра пролилось слишком много крови, и потому трава здесь более пышная, чем в других местах. Ни людей, ни их домов тут не осталось.

Когда люди Орма приближались к этим полям, собаки встревожились, и воины начали спрашивать друг у друга, не почуяли ли они медведя. А может быть, это был устойчивый запах крови, ещё с тех прошлых боёв.

Собаки кинулись в заросли, не заботясь больше о коровах, и внезапно громко залаяли. Лай их уносился всё дальше, и было похоже, что они снова ввязались в какой-то бой.

Орму это показалось странным, ибо никаких разбойников поблизости не было видно. Все поспешно взобрались на пригорок, заросшей вереском, чтобы разглядеть получше, куда помчались собаки.

Прямо за зарослями, по правую руку, простиралось открытое поле, и по нему неслись какие-то животные, а за ними по пятам — псы.

— Зубры! — воскликнул один из людей Токе. — Они гонятся за зубрами!

Похоже, собаки приняли зубров за коров и пытались теперь загнать их в своё стадо. Они очень старались, и люди на пригорке видели, как псы пытались повернуть зубров в нужном направлении. Но тем это было не по нраву, и их рёв смешивался с лаем собак. В конце концов большинство зубров, сбившись в стадо, исчезло на юге за лесом, по-прежнему преследуемое собаками.

Ничего не поделаешь: воинам самим теперь пришлось подгонять коров. Люди Токе, которые знали больше других об этих зубрах, сказали, что животные в начале зимы иногда забредают на Поля Тюра со стороны Вестергетланда.

Старики почитают их за священных животных, ибо они пасутся на земле этого воинственного бога, и никто не смеет тронуть их. Раньше зубров водилось здесь гораздо больше, но теперь в этих краях, как говорят старики, они появляются только на Полях Тюра, да и то нечасто.

Следы зубров находили и к востоку от камня Крака. Но в густых южных лесах собакам пришлось туго, ибо по следам было заметно, что стадо зубров поредело во время погони.

Когда Орм вернулся в Овсянку, он узнал, что его собаки пригнали домой двух зубров, пять самок и нескольких детёнышей. Домашние безуспешно пытались приручить их, но те всё равно убежали дальше на юг. А собаки, окончательно выбившись из сил, больше не обращали на зубров никакого внимания и жадно набросились на еду.

* * *

После этого случая в лесу ещё не раз видели зубров.

Жители Гёинге не уставали дивиться на них. После того, как они собственными глазами видели, что в эти края вернулись зубры, говорили они, их уже трудно чем-либо удивить. Что-то обязательно случится, прибавляли они при этом. И все ломали голову над старой поговоркой: ни один король не придёт к ним до тех пор, пока не вернутся зубры.

Самые мудрые говорили при этом, что теперь надо готовиться к худшему и держать луки да копья наготове.

А некоторые из крещёных думали, что в Гёинге придёт сам Христос и ехать Он будет на большой колеснице, запряжённой зубрами. Но им мало кто верил.

Большинство же ожидало короля Свейна. И когда пришла весть, что тот умер в Англии, почернев от злобы, то жители Гёинге так обрадовались, что быстро уничтожили все запасы пива, и потом долго утоляли жажду одним молоком.

Но те, кто жил долго, стали свидетелями справедливости старой поговорки: ибо в устье реки вошёл со своим громадным флотом Кнут сын Свейна, Кнут Могучий, король над Данией и Англией, и он бился в этой святой реке с королями свеев и норвегов.

* * *

На этом и кончается рассказ об Орме сыне Тосте и о его счастье. Он никогда уже больше не отправлялся в путешествия, и по-прежнему ему сопутствовала удача. Единственное, на что он мог пожаловаться, — так это на боль в спине, которую не в силах был унять даже такой искусный целитель, как брат Виллибальд.

Улоф Летняя Птичка взял в жёны Людмилу. И они счастливо зажили вместе, хотя с тех пор Улоф уже не распоряжался в своём доме, как прежде.

Споф посватался к Торгунн. Но та вначале решила, что жених низковат ростом, да и волос у него седой. Когда же Споф перестал осторожничать и выложил ей начистоту, сколько монет припрятано у него за поясом, Торгунн не устояла.

Весной они отправились на Готланд на том самом корабле, который стоял в устье реки.

На этом же корабле отправились потом в дальнее плавание Свартхёвди с Ульфом Весельчаком и сыновьями Соне. С собой они прихватили парочку собак, как было обещано Фелимиду, и пробыли в чужих краях семь лет.

А когда они вернулись домой, Ульф Весельчак женился на Оддни, которая была очень этому рада. А Свартхёвди направился в Англию, и в битве на Святой реке находился на корабле самого короля Кнута.

Токе сын Грогулле никак не мог нарадоваться на своё золото: он повесил так много украшений на жену и дочерей, что уже издали слышался звон да бренчанье, когда женщины выходили в своих праздничных нарядах на пир.

Токе продал свой двор в Веренде и выстроил себе дом, больше прежнего, прямо рядом с Овсянкой. Они с Ормом были дружными соседями и жили себе припеваючи. Да и Ильва с Мирах хорошо ладили между собой.