Рыжий рыцарь, золотой менестрель

Когда наш замок осадили викинги, маг и его непутёвый ученик защищали стены. Они оба владели мечами, потратив последний год на моё обучение и в этой области, а потому выходили по тревоге и несли вахту. Меня на стены никто не пускал, заперев в личных покоях, а потому я могла лишь молиться. На третьем штурме они пропали. Их не нашли ни среди живых, ни среди мёртвых. Словно они были, а потом исчезли. Как мне казалось – навсегда.

А через два месяца, в ночь моего побега, я в последний раз зашла в небольшую круглую комнату Марка. Там мы дрались с Йваном, там слушали чудесные истории о колдунах и демонах, там просиживали дни и ночи, внимая словам мудрого старца и выполняя уроки. Он не учил меня магии, но он научил меня выживать, и за это я была ему благодарна. А на память я взяла с его стола лишь маленькую фигурку плачущей женщины из слоновой кости. Все эти годы она висела на серебряной цепочке рядом с мощами святого на моей груди. Теперь там же висит и крестик.

То, что Марк и Йван были живы – вселяло в меня радость, то, что в плену – горечь, а то, что Эван старший брат Йвана – странное подозрение, граничащее с прозрением. И что самое забавное, они удивительно похожи как внешне, так и характерами.

Утро встретило меня птичьим щебетом, солнечными лучами, щипавшими нос и тихим посапыванием Элли. Костёр угас, оставив после себя кучку затянутых пеплом углей. Эвана в пределах обзора видно не было, а потому моё настроение начало подниматься. Есть нечего, но завтракать мы будем в замке де Борн. Сочинить героическую эпопею для менестреля раз плюнуть, за неё же и покормят.

С такими мыслями я поднялась и вышла из-под густых еловых лап, служивших нам шатром. Но стоило мне протереть глаза и, позёвывая выпрямиться, как меня атаковало чёрное, длинногривое торнадо, оглушительно ржущее и таранящее мордой в мой живот.

– Альфред! – моему изумлению не было предела, я прекрасно помнила, где оставила коня и что было после этого. – Ты живой?

– К твоему сведенью Подземный зверь не трогает животных, – размеренный голос Эвана немного заглушил, но не помешал моей радости.

– Альфред, – я ласково гладила разомлевшего коня по крутой шее и нежно глядела в его умные глаза, – бедный мой, натерпелся страха? Ну, прости меня дурака.

Конь глубоко вздохнул и, положив свою большую голову мне на плечо, миролюбиво прикрыл глаза.

– Значит, Подземного зверя уже и след постыл? – определила я, переведя взгляд на прислонившегося к дереву колдуна.

– Как вышел на охоту, так и ушёл. Ему тоже иногда спать и есть надо.

– Нами закусить не удалось. Эван, куда ты теперь отправишься?

– Не очень далеко. Подожду, пока вы уберётесь из замка де Борн, и сведу кое с кем счёты, – губы мужчины украсила хищная улыбка, которая, по моему скромному мнению, не делала его симпатичней.

– Тогда дай нам время, чтобы мы могли достойно и, не вызывая подозрений, удрать.

– Лоран, – из-под ели выбралась сонная Элли, – мы уже уезжаем?

– Да. Нам ждать больше нечего, стоит поторопиться. Приводи себя в порядок и лезь в седло.

– Я сейчас.

Пока мы ждали убежавшую к ручью девушку, я успела проверить подпруги и седельные сумки, поправить потник. Затем столь же детально, осмотрела себя с ног до головы, оттёрла грязь с сапог, отряхнула иголки с брюк, одёрнула камзол и перетянула волосы чёрной лентой на мужской манер. Удовлетворившись осмотром, я сочла своим долгом поторопить прихорашивающуюся девушку и посоветовать Эвану запахнуться в плащ.

– Менестрель, – колдун последовал совету и смерил меня пронзительным взглядом.

– Что?

– Спой что-нибудь на прощание. У тебя великий дар. Я хочу снова услышать, как ты поёшь.

Я не посмела отказаться.

Не спи!

За шторами сомкнутых глаз расцветают зарницы.

Твое бытие подступило к последней черте.

Ты множество раз нарушал безусловно границы,

Но в этот дано их нарушить уже не тебе.

Готовность!

Но где же оружие? Что ты за воин?

Никчемным созданьем ты стал в перекрестке веков.

И взгляд твоих глаз будет так же как прежде спокоен?

А руки сильнее, чем сталь безысходных оков?

Ни слова!

Таким ли ты был? Где та стать? Где уверенность? Вера?

С какой же поры ослабела стальная броня?

Взгляни на себя, на ногах-то стоишь не умело.

Но время пришло, посмотри – расцветает заря.

И к бою!

Коль дух не ослаб, ты сумеешь ответить.

Себя не жалей, не пристало такое бойцу.

Зарницы пылают, твой собственный мир на пределе…

И что делать дальше решать лишь тебе самому.

Не добавив больше ни слова, я закинула лютню за спину, вскочила в седло и, махнув на прощание колдуну, тронулась в путь. Всхлипывающая и оглядывающаяся Элли сидела за моей спиной, крепко обхватив меня за талию. Я знала, ей не хотелось расставаться

– Элли, слушай меня внимательно. Ты умеешь на чём-нибудь играть?

– Да. На пастушьей свирели.

– Хорошо, купим её где-нибудь по дороге и будешь моей помощницей. Если захочешь остаться в замке, говори не стесняясь, я всё устрою.

– А если мне не захочется там оставаться? – девочка ловила самую суть.