Рыжий сводник для убежденного холостяка

- Она! - весело согласился друг. - Ну и характер у девки, огонь!

- Знаю... – ответил Пивоваров уже не так весело. - С Викой хоть не поругались?

- Да нет. Они с профессором ржали, как лошади. Обещала даже, если от этого демона патлатого их

избавлю, замуж за меня выйдет!

- Быстро у вас! - присвистнул Кир.

- Да это так пока, шутка.

- А ты бы хотел?

- Не знаю. Наверное, да. Одному оно только кажется, что хорошо. Когда она рядом - совсем другое дело.

- Не ожидал от тебя. Никак ты в перебежчики намылился из нашего холостяцкого племени? Один я

останусь.

Лешка на это только улыбнулся. Он как никто другой из их четверки знал, что Кир не от принципиальности

до сих пор не женат. Напряженная работа и полное отсутствие свободного времени давно уже ограничили

возможности друга в построении нормальной личной жизни. Странно даже, что Ангелина так долго

продержалась в любовницах. На нее ведь он тоже наверняка время находил лишь урывками.

Когда через пару минут в дверь позвонили, оба друга удивленно переглянулись. Димон и Гошка давно

сидели по домам с женами. А больше придти было некому.

Немного замешкавшись, Кир открыл дверь.

47

Александр Грабовский собственной персоной с задумчивым видом и блокнотом в руке стоял на пороге.

Часть 2.

Уж этого гостя никто не ожидал.

- Здравствуйте, молодые люди! Вы, видимо, так рады меня видеть, что даже слова растеряли.

- Александр Михайлович, извините, - первым пришел в себя Кир. - Милости прошу в дом. Вы как-то

неожиданно нагрянули...

- Нет, неожиданно это ваш рыжий друг к девочкам наведался, а я так... Мимо проходил, - затем он

повернулся к Лешке и добавил: - Алексей, рекомендую забрать Викторию из квартиры. Со мной на диванчике

милые дамы спать отказались, и сейчас пытаются улечься паззлами на узкой тахте твоей благоверной.

Лешка сразу вспомнил, что Филька одну из кроватей временно вывел из эксплуатации, и засобирался.

- Спасибо, Михалыч, что сказал. Кир, я лучше поеду!

Друзья обнялись на прощание, и в просторной двухкомнатной квартире остались лишь двое, не считая

пушистого партизана.

Профессор сразу же нашел кухню и с важным видом уселся на самый высокий табурет.

Кир все не мог понять, что же делает в его квартире этот странный тип, но приступать к расспросу первым

почему-то не решился.

- Вы, Кир Юрьевич, наверно все гадаете, зачем я Вас посетил? - прищурив левый глаз, хитро спросил

профессор.

- Александр Михайлович, не скрою - не ожидал Вас увидеть. Хотя после сегодняшнего безумного дня даже

это уже не должно казаться странным.

- Может, перейдем на «ты»? - неожиданно предложил Грабовский. - После того, как ты меня на ручках

потаскал, если не жениться, так перейти на «ты» мы просто обязаны.

Кир кивнул в знак согласия и, понимая, что спать ему в ближайшее время не позволят, принялся варить

кофе. Грабовский взял в руки кофейную банку, понюхал и показал два пальца. Вторая кружка тут же

появилась на столе.

Последующие минуты прошли в молчании. Никто из мужчин не проронил ни слова, пока на донышке не

показалась кофейная гуща. Даже Филя молчал, поглядывал то на гостя, то на хозяина. Глаза у котенка

слипались, но упрямство брало верх.

- Где у тебя тут покурить можно? - спросил Грабовский.

- Квартира съемная, так что лучше на общей площадке, если датчиков пожарных нет.

Профессор о чем-то подумал, почесал густую бороду и пошел за курткой. Через минуту из коридора

послышался его голос.

- Пошли на крышу. У вас дом на горке, вид на город будет хороший.

Киру ничего не оставалось. Понимал, что условия здесь ставит не он.

С крыши девятнадцатиэтажного дома вид действительно был впечатляющим. Целый район лежал как на

ладони, правда, из-за снегопада видимость оставляла желать лучшего. Но они не видами наслаждаться

пришли.

Возле верхушки лифтовой шахты, что у самого края дома, находилась странная металлическая

конструкция. Сидеть на ней было хоть и неудобно, но все-таки лучше, чем стоять. Оба, не сговариваясь, присели на переплетенные железные прутья.

- Что у вас с Василисой? – без предисловия спросил Грабовский. - Только честно говори.

- Да как тебе объяснить, я еще и сам не могу понять, - Кир тяжело вздохнув, запахнул тонкую куртку

поплотнее. - Она мне дорога. Очень. Не знаю, может, это та самая любовь...

- Страшное это слово! - тряся головой, прошептал профессор.

Кир улыбнулся. Приятно радовало, что не ему одному от этого слова становилось не по себе.

- Любовь... А что такое любовь? Словечко-то затасканное вдоль и поперек, - профессор стряхнул пепел с

сигареты и продолжил. - Им обычно нормальных мужиков пугают и глупых баб соблазняют. Вот я для себя все

иначе вижу. Это кайф от прихода домой, удовольствие от блинчиков утром в субботу, готовность смиряться с

дурным настроением в критические дни и щенячья радость, когда в пузе любимой толкается твой собственный

карапуз.

- А как же ухаживания? Конфетно-букетная хиромантия?

- Ухаживания нужны, только когда стоит вопрос доступа к телу! – вздохнул профессор. - Рестораном

можно обмануть разум, да и то ненадолго. Душу трюфелями не обманешь, тем более Васькину, раненую...