Рыжик в капкане

Меня не трогает его состояние, скорее даже немного радует. Приятно, когда любящего власть, уверенного в себе прокурора об колено ломают неподвластные ему обстоятельства. В такие моменты он становится похож на человека, которого интересует в жизни не только успешная карьера и большие бабки. Да он просто становится похож на человека!

Мои губы трогает циничная ухмылка. Отец ловит ее, повернув голову именно в этот момент. Его глаза сверкают злостью, но стон рыжей кошки, приходящей в себя, отвлекает внимание родителя.

Сажусь на ступеньки, наблюдаю, как приезжает и суетится вокруг нее врач. Как папочка отваливает ему приличную сумму налом. Как суетится домашний персонал, подчиняясь распоряжениям Гордея.

Отец уносит кошку в комнату, идет в сторону своего кабинета.

— За мной оба, — кивает нам головой.

Нехотя поднимаюсь, плетусь следом. Гордей догоняет уже у двери. Отец распускает галстук, рывком расстегивает верхние пуговицы на рубашке и присасывается к горлышку бутылки с дорогим виски. Закашливается, отставляет бутылку в сторону и обращает внимание на нас с братом.

— Платон, Софии понадобится новая одежда и наверняка какие-то личные вещи. Помоги ей завтра заказать все необходимое.

— С хрена ли?! — моментально вспыхиваю.

— Я тебе язык сейчас вырву! — рявкает отец. — Тебе сказали, ты сделал! Все, пошел вон отсюда. Хамло малолетнее!

— Сдай ее лучше в приют для бездомных животных. Кошкам там самое место!

— Ты давно по морде не получал?! — отец сжимает ладони в кулаки.

— А ты по-другому разговаривать и не умеешь! — огрызаюсь.

Гордей ругает за это, но я упрямый. Даже зная последствия такого поведения, стою до конца.

— Исчез отсюда, неблагодарный щенок! И только попробуй не сделать то, что я сказал!

— Да-да… — закатываю глаза к потолку. — Побежал уже, — иду к двери.

Мимо меня летит та самая бутылка с виски. С грохотом врезается в стену и не разбиваясь падает на пол, расплескивая по паркету дорогой алкоголь.

Глава 5. Дурак!

Платон

Захожу в комнату, кидаю взгляд на кровать. Там все еще спит девчонка, которую я притащил с собой. Мечусь из угла в угол. Верхняя губа подрагивает от злости. Какого черта он ее сюда приволок? Очевидно же, что кошке нужна нормальная медицинская помощь. Почему отец не оставил ее в больнице? Тем более, по его же словам, там ее мать.

И какого черта я должен с ней теперь возиться? У меня своих дел что ли нет?!

— Ты чего не спишь? — вылезает из-под одеяла мое развлечение.

— Сейчас такси тебе вызову. Домой поедешь, — сообщаю ей.

— Случилось чего? — сонно хлопает ресницами симпатяжка.

— Наигрался, — жму плечами и вызываю ей тачку. — У тебя десять минут.

— Ну и гад же ты, — фыркает она.

— Не ангел, точно!

Отхожу к окну, жду, когда оденется. Дождь немного стих и теперь на мокрой, глянцевой дорожке красиво играют блики от ночных фонарей. Я и правда гад, а еще сволочь, придурок и все прочие нелицеприятные эпитеты. Хорошим быть больно и невыгодно. Этот урок я усвоил быстро и решил, что не подпускать к себе людей слишком близко — не так уж и плохо. Гордей говорит, так происходит потому, что я ни в кого еще ни разу по-настоящему не влюбился. А я не умею. Смотрю сейчас на Севера, у них с Этель все вроде неплохо начинается. Она мне нравится. Добрая очень, светлая, слишком чистая для нашего лицея. И хорошо, что Артем с ней, он защитит, когда будет необходимо. У меня с Элей все равно бы не получилось. Она стала бы очередной проходной девочкой, которой пришлось бы сделать больно, чтобы не запустить слишком глубоко к себе в душу. Там темно и страшно. Она бы испугалась. Я и сам иногда боюсь, что уж говорить о хрупкой фее.

Вывожу свою ночную гостью через гостиную во двор. Сажаю в тачку, сразу расплачиваюсь. Мне уже наплевать, что это увидит отец. День рождения — это вроде как праздник. Вот свой праздник я только что выпроводил.

В доме, несмотря на позднее время, все еще царит легкая суета. Бегает туда-сюда домработница. Сейчас вот с тазиком розоватой от крови воды прошла мимо меня. Догоняю, молча забираю у женщины тяжесть, выплескиваю в раковину.

— Спасибо, Платон. С днем рождения, — шепчет Арина. — Утром испеку твой любимый пирог с ягодами.

— Что там с кошкой? — жду, когда она наберет еще воды.

— С кошкой? — не сразу понимает. — Аааа, ты про девочку? — киваю. — И правда есть в ней что-то такое. Испугалась она очень и головой ударилась, но ничего серьезного. Отлежится, к обеду уже встанет на ноги.

— Давайте, я донесу, — забираю у нее таз, иду в сторону гостевой комнаты.

— Дальше я сама. Не надо тебе пока туда, — шепчет Арина. — Иди поспи, мальчик, — гладит меня по руке. Поднимает с пола таз, толкает ногой дверь и быстро ее закрывает.

Мне все же удается заметить огненно-рыжие волосы предмета моего раздражения.

— Ты чего тут трешься? — за спиной раздается голос отца.

Молча разворачиваюсь, обхожу его, иду к лестнице.

— Платон! — окрикивает, замираю. — Чтобы я больше твоих девок здесь не видел! В честь дня рождения так уж и быть, прощаю.

— Оригинальное поздравление, пап, — отвечаю, так и не обернувшись. — Спасибо, ты очень щедр.