Рыжики для чернобурки (СИ)

— Она мне сказала. Я подвез их к гостинице. Это совпадение, клянусь. Я про грибное варенье слышал, когда мы с отцом к ним на ужин ходили. Эльга рассказывала, что заказывать сложно, и что покупают только у определенного поставщика. Не думал, что ты это варенье продаешь.

— Да. Родители Эльги давно заказывают. Брали еще у матушки Артура. Потом у него. Теперь — у меня. Достались в наследство.

Разговоры о покупателях грибных изысков прервал пронзительный визг. Валериан отпер дверь, Лютик первым пробежал в комнату и обнаружил корзинку. Содержимое в мгновение ока оказалось на раскладушке. И мяч-тыква, и свечки, и носки, и скатерть с полотенцами.

— Ого! — Адель немного ожила и улыбнулась. — Оказывается, тут были припрятаны богатства, которые затмили торт.

Мяч и Лютик исчезли под раскладушкой.

— Я пропылесосил, — немного невпопад сообщил Валериан. — Еда в холодильнике. Куриные крылья и мясо нужно разогреть. И какой-то пирог тоже. Пойдешь в душ? Или набрать ванну?

— В душ, — выбрала Адель. — В ванне я засну.

Валериан поставил торт на кухонный стол, и пошел в ванную следом за Аделью — как привязанный. Он понимал, что его избранница устала, но ничего не мог поделать. Ни с собой, ни с возбуждением, которое накрывало неотвратимо, как гигантский морской вал.

— Вместе? — с надеждой предложил он. — Давай, я потру тебе спину?

Адель кивнула, снимая рубашку. Валериана бросило в жар, и он потянулся к пуговицам — трясущимися от жадности руками, больше мешая, чем помогая раздеваться. Вещи падали на пол и на стиральную машинку. Поцелуи кружили голову, заставляли глотать глухие стоны. Из гостиной донесся грохот — похоже, Лютик куда-то удачно попал мячом, но это уже не могло ни смутить, ни заставить разорвать объятия. Валериан щелкнул щеколдой, Адель открыла кран, и они забрались под теплые струи, заглушая шумом воды неуместные звуки и рычание. Вспенился гель, клочья разлетелись веером, прилипли к кафелю. Волосы Адели намокли и потемнели, губы после поцелуев обрели вишневую спелость. Валериан шептал: «Огненная, горячая, теплая... моя!». «Твоя», — ответ звучал еле слышным эхом, читался по движению губ, подгонял, заставлял торопиться.

Тесная ванная комната не подходила для сексуальных забав. Пришлось проявить изобретательность и использовать стиральную машинку не по назначению. В итоге они уронили на пол все полотенца и чудом не обрушили полочку. Звук льющейся воды оглушал, Валериан дрожал как после сдачи суровых нормативов и держался за стену, чтобы не осесть на пол.

— Что-то слишком тихо, — пробормотала Адель, упиравшаяся ладонями в стиральную машинку. — Надо бы ополоснуться и глянуть.

Они все-таки помылись вдвоем — экономя время, а не воду — оделись и вышли в гостиную. Лютик, замотанный в скатерть с тыквами и грибами, расхаживал вокруг раскладушки в одном носке со снегирем и с бусами на шее, размахивая полотенцем. Увидев их, он превратился, выскользнул из-под скатерти, оставив бусы на полу, и сбежал во двор, приоткрыв незапертую входную дверь. Причина бегства выяснилась почти сразу — мяч попал в торт и скинул его на табуретку. Кремовое великолепие почти не пострадало — отвалившиеся ягодки и бабочки остались в коробке — а мяч лежал на столе, отлично оживляя кухонный интерьер.

— Отругаю, — пообещала Адель.

— Не надо, — попросил Валериан. — Он же ничего не разбил. Давай превратимся и прогуляемся во двор? Хочется размяться. И Лютика вернуться уговорим. А потом сядем ужинать.

Ему хотелось покрасоваться. Распушиться, выяснить, понравится ли Адели его хвост. Проверить, какой воротник и чулки у огненной лисицы. Такие же как у Лютика или другой формы и цвета?

— Давай, — согласилась Адель. — Я вроде как проснулась. Можно нагулять аппетит.

Валериан превратился первым. Встряхнулся, повертелся, показывая себя со всех сторон, и заработал искренний комплимент:

— Ты красивый. Лунный. Серебришься, как настоящая драгоценность.

Валериан повилял хвостом, привлекая к нему внимание, но отдельной похвалы не дождался. Возможно, Адель плохо разбиралась в истинно северных окрасах и не понимала важности чистого черного цвета. Без белой капли на кончике хвоста.

«Я ей потом объясню», — пообещал лису Валериан.

«А я поймаю ей ежа, — ответил тот. — Еж ходит вдоль забора, я слышу».

Черный лис дождался огненную красавицу: ослепительный белый воротник был чуть меньше, чем у Лютика, чулки — длиннее и темнее. Звери переступили через порожек, поежились и зафыркали. На улице резко похолодало, туман уплотнился, надежно отгораживая их от нескромных взглядов. Продрогший Лютик пискнул — это было не столько извинение, сколько сожаление об осыпавшихся с торта ягодах — и спрятался в комнаты, чтобы отогреться.

Чернобурый лис исполнил обещание — отрезал ежу путь к дыре в заборе, зарычал, обещая расправу. Огненная залаяла: «Брось! Нос уколешь! Зачем?»

«Тебе. Добыча».

«Не надо, — категорически отказалась лисица. — Я такое не ем».