Ржавая Хонда (сборник)

– Ложь! Воюют с теми, кого убивают. Ты убиваешь женщин, стариков, детей. Вот с кем ты воюешь. Много ли в этом доблести, трус? И много ли славы Аллаху, если от его имени трус убивает беспомощных? Людей, которые не могут дать сдачи?

– Если бы мы встретились, разговор был бы другим.

– Разумеется. Ты же можешь слушать только с автоматом в руках и обязательно чтоб собеседник был безоружен. Да? А если слово поперёк, будешь рубить пальцы. Боишься правды, трус?

Картинка на экране сорвалась с места: мелькнуло искажённое бешенством лицо, какие-то люди… Стремительно удаляясь, всё крутанулось вокруг себя, и связь прервалась.

«Разбил смартфон об стенку, – подумал я. – Жаль».

Мне и вправду было жаль, что наша беседа так быстро закончилась. Я хотел ему сказать, что правда умирает, когда сильный берёт за горло слабого. Чем бы сильный при этом ни руководствовался, он уже неправ. Хотел сказать, что ломать – не строить. Что категоричность – первый признак заблуждения. Неумение слушать – второй. И что истина тем дальше, чем громче плач ребёнка…

И вдруг почувствовал, как меня выворачивает наизнанку от ненависти. Мне стало душно, потому что эта сволочь дышала тем же воздухом, что и я. Стыдно, что я, такой здоровый и сильный, позволяю негодяям жить и творить чёрные дела…

Синий огонёк пламени керогаза привёл меня в чувство.

Отрубив смартфону связь (хватит! наговорился!), я спустился в нижний контейнер. Тщательно заварил оба люка и прорезал днище, чтобы освободить проход к гидроциклам. Возвращения террористов я решил дожидаться в ящике с водяными мотоциклами, мало ли? Вдруг они и в самом деле решат угробить судно? С них станется… А мне, чтобы вскрыть контейнер и вытащить через брешь в стене парочку скутеров, много времени не нужно. Сорок килограммов? Не вопрос. Вопрос в спуске на воду. Так что алгоритм простой: выбрасываю за борт столько гидроциклов, сколько успею, потом прыгаю. А там – как счастье улыбнётся… зубы по осени считают.

Посмотрел на индикатор состояния: через задвижки обречённых контейнеров вырывались мощные струи пара. В том, что горячий пар вытеснил воздух, не было сомнений.

Дистанционным пультом я выключил пароделы, а когда скорость истечения пара приблизилась к нулю, закрыл вентили. Ещё через полчаса зашкалил датчик температуры жилого бокса – там всё выгорело. Вместе с моим антикварным керогазом и медной туркой. Хорошие были вещи. Обидно…

Теперь всё зависело от Бога. Это я вам как выпускник физфака говорю. Чем позже придут бандиты, тем ниже упадёт температура в контейнерах, тем меньше в них будет давление… и тем меньше у меня останется времени, чтобы покинуть судно, не привлекая внимания пограничников.

На уроке я эту ситуацию привёл бы как пример задачи на оптимизацию.

* * *

Из дрёмы меня вывели истерические вопли болгарки, частые удары долбёжного инструмента и низкий гул гермодетектора. А так уютно было в кресле гидроцикла! Удобная вещь.

И сидеть удобно, и лежать. Паспорта изделий я тоже нашёл, оказывается, все машинки трёхместные. Неудивительно, что не было тесно на этаком диване. Заодно выяснил, как этой штукой управлять. Задать режим «Стая» оказалось минутным делом. Так что теперь я мог увести за собой и два скутера, и все восемь. Хороший куш! Жаль, что неподъёмный. Попытайся я реализовать такую партию, в два счёта просекут, откуда дровишки.

О недавней вспышке гнева вспоминал как о непростительной глупости. После универа пятый год, а мозги уже набекрень: ещё немного – и я бы потребовал у бандита дневник и родителей в школу…

До Новороссийска оставалось шесть часов ходу. Так что времени у грабителей – в обрез. Наверное, поэтому они просканировали мои контейнеры, но не вскрывали их, чтобы убедиться в правдивости моего признания.

Правду говорят: лениво – сделаешь дважды; торопливо – не сделаешь ничего.

Стряхнув остатки сна, вывел наружу объектив смарта. Отверстие я проделал сразу, как только забрался в контейнер с гидроциклами: хотел оценить высоту, с которой буду спускаться на воду. Пять метров. Приемлемо.

На экране хмурое вечернее небо пугало злыми косматыми тучами. Внизу, у самого борта, чуть дальше к носу, пристроилась моторная лодка.

Болгарка умолкла, уступив шуму вертолёта. Я повернул объектив к небу, мелькнуло синее днище контейнера. Проследив за ним, убедился, что порядок грабежа изменился: на ящике, держась за стропы, стоял человек, а сам сейнер за турбоходом не гнался, там готовились бросать трос авральщику на контейнере.

Ничего удивительного: запас тросов закончился. Они же не могли предвидеть, что грабить придётся дважды?

Теперь вместе с контейнером вертолёт доставлял к сейнеру человека, который сбрасывал крючья с фитингов и производил сцепку. Последний, шестой, спустится в моторку и соберёт авральную команду с увязанных к буксировке ящиков.

Это упрощало задачу. При такой схеме к финалу перегрузки сейнер окажется достаточно далеко от контейнеровоза, чтобы с его борта никто не увидел, как я буду выбрасывать скутеры. Не хотелось, чтобы пилот вертолёта летел за мной до самого берега, но и задерживаться на судне казалось ошибкой.