Ржавчина

Пролетели два года. Сын Саши окончил школу и поступил в институт. Тут он стал чаще бывать у отца. Ему нужна была помощь при поступлении в институт, чтобы он помог с и дал денег на учебу. Чувствовалась рука Ольги. Саша понимал, что сын от него отвык и под влиянием Ольги отдалился от него. Ему было горько от этого.

– Слушай сынок! Вадик! А помнишь, как мы ловили в речке карасей? Помнишь деревню? Дачу?

– Да ладно, пап. Что вспоминать всю эту мелочь? Это было очень давно, и неактуально сейчас! Главное для меня сейчас – это поступить в институт! Потом мы вспомним и будем об этом говорить долго, – Вадим похлопал отца по плечу.

Конечно, Вадим поступил в институт. Саша ему хорошо помог в этом деле. Но потом, когда началась студенческая жизнь Вадима, то он не появлялся у отца совсем. Он даже не звонил ему. Хотя у всех были сотовые телефоны. В это время умер у Саши отец. Он очень переживал. На заводе дела пошли неважно. В отделе уже было мало кто их бывших сослуживцев, кто начинал с ним работать на заводе. Много было новых сотрудников. Саша стал «запойным». Он мог выпивать по бутылке в день. И уходить на несколько дней в глубокий «запой». Его не увольняли, специалистов было мало на заводе и в отделе. Отдел, которым он руководи ранее, уже не существовал. Его перевели в штатные сотрудники другого отдела.

Минуло еще два года. Уже дочь стала поступать в высшее учебное заведение. До этого она успела поработать в качестве продавца. Но она уехала в Ульяновск. Там уже понадобилась помощь матери в поступлении. Оксана была смышленой девочкой, и она сама могла бы поступить без протекции матери.

– Оксана, ты как собираешься жить в другом городе? Хоть он и не очень далеко от нашего, но все таки. Ты будешь там одна, без родных! – говорил Саша при появлении дочери у него в квартире.

– Папа, ты забыл, что у мамы там есть родственники? Вот, на первых порах, я буду жить у них! А там, посмотрим, как сложится с учебой! – Оксана улыбнулась и обняла отца за шею.

– Я очень самостоятельная и, наверное, пошла в мамочку! Мы тебя забросили совсем, но ты не расстраивайся. Я тебя помню, и детство наше помню. Но теперь, все иначе. Мама, она более деловая и вписалась в нынешнюю жизнь. А вот ты, нет. Ты остался добрым романтиком. Совсем не знаешь где срубить денег. Не хочешь жить роскошно, как показывают в бразильских сериалах. А мне, очень хочется быть не нищей, а богатой. Не считать копейки до зарплаты. Пойми, папа, время сейчас деловое и жестокое, – Оксана со снисходительной улыбкой посмотрела на отца.

Александр с горечью и удивлением смотрел на дочь и очень четко понимал, что он Оксанку тоже потерял. И что теперь, она стала почти чужим ему человеком.

Оксана уехала учиться в Ульяновск. Александр теперь жил один в своей однокомнатной «гостинке». Она была не совсем его. Здесь ранее жила сестра его матери. Теперь, после смерти отца его, она переехала к сестре. Его мать, после смерти мужа не могла жить одна. И теперь они жили вдвоем. Мать Саши сильно сдала, и болячки преследовали ее. Ходила она с трудом и редко выходила на улицу. Сашу не тяготило одиночество, наоборот, оно ему нравилось. Работу на заводе он не бросал. Хоть крохи, но он мог на них питаться и выпивать. Смутное время. Преданные заводу работники бродили как тени. Предавать свой родной завод многие не могли. Саша выпивал каждый день и к вечеру был «чуть тепленьким». Приходил домой и спал до утра. Начинал с утра понемногу и осушал бутылку к вечеру. Уговоры матери и тети его не останавливали, это была уже болезнь. Когда денег не хватало на бутылку, и он клянчил у тети. Она его жалела и выдавала немного. Это было сильнее его самого, тяга к водке. Летом Саша уезжал на дачу и переставал пить. Было не на что пить водку. На даче он чинил крылечко и крышу, копал и сажал. Это было его спасение от запоя. В очередной приезд к матери, он говорил:

– Мама, что ты хочешь от меня? Я всю жизнь посвятил самолетам, семье. Рос добрым. А кому это надо? Кто это ценит и ценил когда либо? Разве что, только ты и тетя. Даже дети, которым я отдал многое, они отвернулись от меня. Для них я шут гороховый и пьяница! Это горько осознавать! Это больно чувствовать! Я как будто брошенная собака, которая служила верой и правдой, а теперь состарилась и никому не нужна! Да, теперь я пью, и это меня спасает от боли в душе и от боли физической!

Надя очень переживала за Сашу, но уже теперь она не могла ему помочь. Она стала многое забывать. Порой приходилось с усилием вспоминать, какой сегодня день недели, какой месяц и год. Это было страшно. Но она видела, что сыну плохо. Это причиняло еще больше ей страданий.